На пороге

Новостей от Эллен и Раг Дара не было. Математическое изложение их теории до сих пор вызывало горячие споры в учёном мире. Эксперимент по выводу в Над2, проведённый в лаборатории, пока оставался для человечества тайной, надёжно охраняемой визитёрами из Симуленной.

Дюэль прошёл двойной кордон на входе: сначала парней в униформе, присланных правительством, затем – зеркальных собратьев Онг Дара.

Сам Онг Дар встретил Дюэля в лаборатории. Они неплохо наладили общение с помощью интерфейса терминала или электронного планшета и теперь работали вдвоём над новым важным проектом, сутью которого был обмен идеями и технологиями меж двух миров. В силу заложенной разницы в времени Симуленная начинала перегонять Надмир, и некоторые из её технологий выглядели многообещающе. Задача Дюэля заключалась в их адаптации к физической реальности Надмира.

Онг Дар на секунду отошёл в сторону, чтобы обменяться электрическим разрядом с одним из своих собратьев, и поэтому Дюэль первый обратил внимание на происходящее на экране. Изображённая на нём схема перспективного двигателя на ионной тяге вдруг сменилась чистым голубым фоном, по которому побежали строчки:

«Переступая за порог, никогда не забывай и не жалей о том, что оставлено позади.

Место: Бесконечность. Время: Вне потока. Ипостась: Эллен».

Дюэль издал неопределённый звук и, не в силах облечь в слова свои переживания, принялся энергично тыкать пальцем в направлении экрана. Никто не обращал внимания на его пантомиму. И когда Дюэль поднял взгляд, то сразу понял почему. Те же строчки двигались по всем без исключения экранам. Воздух в центре помещения сгустился, заструился змеёй, что, извиваясь, вывела те же слова, отчётливо видные в преломлённых лучах света.

Конец.

Без названия

Я бегу по снегу, задыхаясь, слюна стекает по подбородку – мне некогда её вытирать. Останавливаюсь под деревом. Меня бьёт дрожь – от холода и от волнения. Да – и от страха.

Дышу, стараясь делать это не очень громко.

Странная и естественная смесь страха и ярости.

Я уже не помню, что это – игра.

…

Она возникла настолько же естественно, насколько неестественным является само её существование.

Я был одинок. Я был настолько обычным, что необычной была только чрезвычайная степень моей посредственности. Не богат и не нищий, не гениален и не глуп, не уродлив, но не красавец. Законопослушно труслив, в меру независим, чтобы поддерживать своё существование, но не способен принять на себя ответственность. Я в жизни не имел собственных взглядов. Я в жизни не ударил человека. Я в жизни не завоевал женщину.

Обычная работа в банке – на кого-то. Богобоязненное отношение к начальству.

Обычный. Самое страшное слово. В тот день – помню чётко, что это был понедельник – я задумался над этим. Я сидел и слушал объяснения своего босса.

Это даже была не мысль, это было ощущение – физическое. Вдруг посередине того монолога Элизабет я ощутил бессмысленность. Всего.

Это как будто у вас кто-то разом вынул душу. И осталось лишь тело. Без смысла и назначения.

Я с трудом подавил желание встать и выйти из комнаты, из здания.

Вдох-выдох.

– Понятно? – Она смотрела на меня, она ждала ответа.

– Да. Нет проблем. – Я вернулся в реальность.

Зазвонил телефон, в Outlook уже было десятка два непрочитанных сообщений. Я вдохнул поглубже и заставил себя нырнуть в этот сортир.

До вечера я не думал, я работал, как машина. В наше время, когда ты работаешь в банке или чёрт знает где ещё, где тебя классифицируют как служащего, твой мозг – это просто ещё один рабочий аппарат в офисе наравне с принтером-факсом-ксероксом. Твой мозг тебе не принадлежит, в течение дня им пользуется нанимающий тебя организм – он распоряжается твоей памятью, он управляет твоим мыслительным процессом, он контролирует твои нейроны. Ты не думаешь, просто твой мозг выполняет работу, функционирует на благо организации.

Но эта мысль, захватившая моё сознание на пять минут тем утром, не ушла.

И вечером я был наедине с ней. Бессмысленно. Я знал это давно и говорил об этом. Просто я вдруг это почувствовал. Знать и чувствовать – как смотреть на карту и проделать путь. Разные вещи.

Ощущение было пугающим, и поэтому, несмотря на усталость, я решил позвонить приятелю. У меня не было друзей. У меня были приятели, люди, которых я знал и которые в данном временном промежутке не полностью игнорировали моё существование.