На пороге мира

Анастасия Константиновна смотрела на полет Жестянкина из рубки управления полетами и удивлялась: ее непутевый ученик идеально произвел взлет и выход в космос через шлюз стыковочного отсека, чего на ее памяти не бывало ни разу. А выйдя в космос, начал выполнять запланированные элементы и упражнения. Именно те, что были запланированы, и именно так, как положено: четко, правильно, красиво. Словно вообще другой человек сидел за штурвалом, а не антиталантливый Леня Жестянкин, которого к управлению любым летающим механизмом на пушечный выстрел подпускать нельзя.

– Леонид, это сейчас точно ты? Тебя не подменили часом? – вышла на связь с пилотом она.

Ей не стали мешать. Тем более выражение лица Ивана было сейчас точно таким же, как и у Валаньевой: удивление, недоверие, ожидание подвоха или подставы.

– Я это, я, Асия Нтинна, – раздался веселый голос из динамиков.

– Не верю.

– Могу доказать, – рассмеялся пилот.

Тут же на обзорном экране машина закрутилась на казалось бы простейшем элементе, стала рыскать вправо, влево, при попытке выровняться, завертелась еще сильнее, но теперь уже в трех плоскостях, хотя, как подобного добиться, Валаньева не представляла. Точнее, она даже не думала, что так вообще может вести себя истребитель в космосе. Затем машина резко начала набирать скорость, сорвалась в вовсе неуправляемый полет… Прямо в рубку управления, разрастаясь на обзорных экранах и вызывая панику персонала.

И, когда столкновение казалось уже вовсе неизбежным, всего несколько точных импульсов, и универсал застыл как влитой, в пяти метрах от рубки – ничтожное расстояние по меркам космических полетов – ровно напротив стоящей с микрофонной гарнитурой в руке Валаньевой. Он помахал крыльями и красиво, ровно ушел на исходную, выполнять следующий элемент. А в эфире снова звучал его веселый довольный смех.

Лицо Валаньевой налилось краской гнева.

– Так какого же хрена ты мне нервы-то мотал все эти годы?!!! – прошипела она в гарнитуру.

– Потому что вы классная!! – раздался ответ в эфире. – И так классно переживаете, сидя в инструкторском кресле рядом! И у вас такая классная грудь! И попа! И вы мне всегда нравились, вот я и заваливал зачет раз за разом, чтобы снова начать сначала… Да и вообще: это весело!! – прокричал он, выходя на мертвую петлю. – Йах-х-х-у-ууу!!!

– Я тебя убью, – тихо, почти спокойным, почти шепотом начала она. – Мелкий бл…кий извращенец, сукин ты сын, Жестянкин!!! – постепенно перешла на крик девушка. И никто из присутствующих не одернул ее, не остановил. Все были полностью согласны с тем, что она говорит. – Я завтра буду рвать тебя на куски, как тряпку! Ты хоть знаешь, сколько нервов ты мне попортил своим весельем, сколько седины я из-за тебя заработала! Двадцать семь! Сука, двадцать семь гребаных раз ты по приколу чуть не расхреначил машину на элементарной трассе!!! Ну держись, мразотная озабоченная мелочь! Завтра ты у меня попляшешь!!!

– Надеюсь на это, Асия Нтинна!! – раздался веселый голос в эфире. – Никаких поддавков, никаких поблажек, как в бою! Я хочу с вами потанцевать в этом танце!!! Всегда хотел! Ведь вы же, Ангел поцелуй, реально лучший пилот из тех, кого я знаю!!! Хочу вас в бою!

– Будет тебе танец, паршивец мелкий! Будет! И не подходи ко мне сегодня, а то я тебя до боя еще голыми руками удушу! – закончила разговор Валаньева.

– Это вы зря, – хмыкнул Иван.

– Почему же? – резко развернулась к нему всем телом она.

– В рукопашной он даже круче, чем за штурвалом. Можете мне поверить, в этой комнате против него шансов ни у кого нет.

– Даже у ваших телохранителей? – удивилась девушка.

– Никаких, – подтвердил Иван.

– Индифферентно! Завтра я размажу его по эклиптике слоем в одну молекулу! За все его издевательства! – сказала Анастасия Константиновна и вышла из рубки.

* * *

– Ну ты дал, Леня! – хлопнул подошедшего Жестянкина в полетном комбинезоне со шлемом в руках Иван. – Она была просто в ярости! Готова была микрофон жевать! Умеешь ты, черт, людей до бешенства доводить.

– Зато она завтра сдерживаться не станет и покажет свой настоящий максимум, то, чего я от нее так истово жажду с нашей первой встречи, с первого полета.

– Псих.

– А кто отрицает-то? – усмехнулся Леонид.

Вот только взгляд у него не смеялся. Был он почти таким же, как на похоронах. Только в самой глубине еще и опасный блеск добавился. Азартный опасный блеск.

Глава 54

– Мы наконец смогли вычислить предателя, – заявил вошедший в рабочий кабинет императора невзрачный человек в черном офисном костюме.

Это был начальник СБ СИБ генерал-майор Семечкин, один из тех немногих людей, на кого в своей власти опирался император. Кому он – нет, не доверял, но верил. Человек, подотчетный только ему, лично императору. И если с ним, императором, что-то произойдет, фатальное, то и Семечкину жить останется совсем недолго, так как могущественных врагов у него хватает. Успело накопиться за прожитые на этой должности годы.

– И кто же?

– Сонин.

– Сонин? Уверены?