На пороге мира

Но чувствовалось, что азарт уже начал захватывать ее, вытесняя все остальные эмоции.

– Раз!

– Бог с тобой, засранец!

– Два!

– На восемь!

– Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь!!!

На счет «восемь», прозвучавший в эфире, два истребителя резко разошлись в противоположные стороны и начали стремительно набирать дистанцию.

– Начали! – прозвучала команда Валаньевой.

И машины пошли на сближение, начиная свою карусель.

Сначала пилоты пытались зайти стандартно, заученными маневрами, выполняя их безукоризненно красиво и точно. Как-то так сразу пошло, что инициативу атакующей стороны взяла на себя Птичка-8, пилотируемая Валаньевой. Птичка-3 же уворачивалась, изворачивалась, изредка выходя на острые неожиданные контратаки. Пилотирующий ее Жестянкин словно бы заманивал Птичку-8, играл с ней. Заводил и раздувал искру азарта до уровня всепоглощающего пламени.

Анастасия Константиновна уже и забыла, из-за чего все началось. Забыла обиду, забыла злость. Она увлеклась этим боем, этим танцем. Остался только душевный подъем, жгучий, бурлящий азарт и этот суперверткий, непредсказуемый универсал, который никак не хотел попадать в перекрестье прицела тяжелых роторных лазерных установок или в систему наведения на цель ракет. Чуть-чуть, совсем немного, почти… Палец лежал на кнопке открытия огня, готовый нажать ее, и никак не нажимал, хотелось выстрелить наверняка, выпустить учебную очередь ровно так, чтобы условно «на куски», чтобы безоговорочная победа. Вот-вот сейчас, сейчас, сейчас!..

Элементы становились все сложней и сложней, скорости нарастали, становилось уже трудно следить за ними даже при помощи обзорных экранов и контрольной техники.

Танец действительно был захватывающим. Настолько, что увлеченные наблюдением люди не замечали вышедший из-за планеты легкий авианесущий крейсер Альянса до тех пор, пока он не произвел залп по автоматическим оборонительным орудиям станции.

В этот момент бешеные истребители прыснули в разные стороны друг от друга, словно облитые водой кошки, и синхронно развернулись в сторону крейсера.

– Что происходит?! Почему он атакует?! У нас же мир с Альянсом! – раздался испуганный голос Валаньевой в эфире.

– Это покушение на сына императора!! – в том же эфире раздался голос полковника Сонина. – Всем защищать наследника императорского престола!!!

– Чем защищать-то?! У нас учебные универсалы! Учебные!! – раздался панический голос Валаньевой в эфире.

А из шлюзовых отсеков крейсера уже выходили шесть истребителей: два звена, полный состав.

– Отставить панику!! Настя, возьми себя в руки! У нас с тобой по полному БК и реактор на максималке! Мы хоть до утра с ними танцевать можем! – раздался голос Жестянкина в эфире.

– Какой БК?! Ты спятил?

– У тебя индикация сломана. Нажми на гашетку, если не веришь! – прозвучал голос Леонида.

Анастасия Константиновна послушно, не сообразив еще до конца, что происходит, вдавила кнопку. Тут же в сторону крейсера ушла короткая очередь из роторного лазера. Точнее, в сторону одного из истребителей противника, поскольку, не отойдя толком от боя с учеником, девушка автоматически поймала в перекрестье прицела ближайшую машину, вышедшую из чрева крейсера, при развороте в их сторону.

И их осталось пять против двоих. От лазерной очереди, уже наведенной на цель, невозможно увернуться. Можно только не дать навести прицел.

«Трешка» тоже не медлила. Синхронно с «восьмеркой» тоже произвела очередь по ближайшему к себе истребителю противника очередь, но при этом еще и навела на второй ракету, тут же ее выпустив.

Так что осталось их не пятеро, а трое.

– Что ж, – прокричал в эфир Жестянкин, уже выполняя маневр уклонения от опомнившихся универсалов противника, – карту внезапности мы разыграли неплохо.

– Боже правый! Господи Боже!!! Откуда у меня БК?!! – кричала в эфир Валаньева, также уворачиваясь от палящих почем зря истребителей противника.

После десятиминутного боя с учеником пилоты этих машин казались ей кривыми паралитиками, но их все равно было на одну больше, что немного уравнивало шансы. И создавало проблемы.

– Потом подумаешь об этом! Настя, оставляю их на тебя!!! Я беру большого плохиша! – прокричал в эфир Жестянкин.

– Ты с ума сошел!!! У него же одних ПКО-орудий двадцать восемь штук!

– Не переживай, Насть! Следи за своими! – рассмеялся Жестянкин. А потом переключил передатчик на общепринятый международный открытый канал. – Йа-ху!!! Мне дали порулить!!!

Всех, кто ее услышал, резанула по нервам знаменитая фраза «психа из Меконга». И пробрало тоже всех. Даже пилоты истребителей на пару секунд выпали из реальности, за что один из них тут же и поплатился, сбитый очередью из роторного лазера «трешки».

– Прости, Насть, он стоял удачно. Остальные твои, – рассмеялся Леонид в эфире. – А мы по локоть закатаем рукава! А мы Чикаго расх…м на дрова… – начал орать он в эфир, закладывая дикие виражи по курсу к шлюзовым камерам крейсера.