На пороге надежды (сборник)

Бербель рассказала мне о походе на юг Франции. Они топали туда пешком, когда удавалось - на попутках, скитались по дорогам. До чего было здорово! Хоть иной раз и под ложечкой сосало от голода, но не это главное! Зато каких хороших ребят там встретили! Из самых разных стран, даже японцев. А как деньги кончались, шли помогать крестьянам на поле. Тут уж обязательно накормят, а иногда и с собой чего-нибудь дадут. В общем, жизнь прекрасна!

На ней были сильно вылинявшие джинсы, а все имущество - небольшая сумочка через плечо.

- Да, а темноты-то я больше не боюсь, - сказала она смеясь.

- Поехали со мной домой, - предложил я, когда собрался уходить.

- И не подумаю. Лучше ты оставайся с нами! Представляю, что сказали бы обо всем этом мои родители!

Дома я ничего не рассказал про Бербель, но вскоре в Оберкратценбахе распространился слух, что она болтается во Франкфурте. Ведь и другие ее там видели, не один я. Несколько ребят из нашего бывшего класса даже нарочно туда съездили - из любопытства. Но она, видно, сообразила, в чем дело, и перестала появляться на площади с фонтаном.

Год спустя ее родителям позвонили из Франкфурта и сообщили, что Бербель получила травму во время демонстрации против войны во Вьетнаме. Звонили не от Бербель, а из полиции и дали телефон больницы, где она лежит. Родители поехали туда - хотели забрать ее домой.

- Допрыгалась, - сказал ее отец моему отцу перед отъездом. - Перелом голени и сотрясение мозга! И что этой девчонке понадобилось на демонстрации? Хватит и того, что парни неизвестно зачем скандалят на улицах! Нам-то что до этой войны во Вьетнаме? Пусть себе расшибут друг дружке головы на том краю света, если им это нравится!

Но домой они возвратились без Бербель.

- Она все еще не вошла в разум, - жаловалась фрау Моленбахер каждому, кто хотел ее слушать.

Мне понравилось, что Бербель оказалась такой стойкой. Ведь ее отец - человек крутой, у нас тут все перед ним пасуют.

Некоторое время спустя я еще раз встретил Бербель во Франкфурте, когда был там с автобусной экскурсией от нашей профшколы. Мы осматривали одно предприятие, а после были в Ботаническом саду. Потом гуляли по городу. Вот тут-то я ее и увидел. Мы как раз разглядывали дома в центре, и вдруг я вижу: она стоит на остановке - ждет трамвая. Чистая случайность. Я окликнул ее, помахал рукой, и она подошла к нам. Двое ребят, с которыми я шел, были не из нашего класса. Они смущенно усмехнулись и пошли дальше. Конечно, они все знали про Бербель. Да и кто в Оберкратценбахе о ней не знал?

- Встретимся возле автобуса! - крикнул мне один из них, обернувшись.

Мне было немного неловко перед ними, но ведь не мог же я просто так взять да уйти от Бербель. Она пропустила свой трамвай, и мы пошли с ней на берег Майна. Сели там на скамейку. Она рассказала мне, что нога у нее уже совсем зажила. Скоро полгода, как она учится в медучилище, а по вечерам работает кассиршей в закусочной.

- Знаешь, - сказала она, - было отлично тогда - среди хиппи! А наш поход пешком во Францию! Но нельзя же вечно оставаться хиппи. В сорок лет хиппи и в пятьдесят - все еще хиппи, - это уже просто смех. Надо когда-нибудь научиться и на хлеб зарабатывать. Да и вообще, надоело, что мне все другие помогают. А ведь я так хотела стать медсестрой! Устаю, конечно: днем - медучилище, вечером - ишачишь в кассе. Но ведь надо же на что-нибудь жить. И все-таки здорово! Через годик-другой я добьюсь своего, и притом безо всякой помощи родителей!

Честно говоря, она мне на этот раз очень понравилась. Когда я сравнил себя с ней, то показался сам себе малым дитем, уцепившимся за мамкину юбку.

- Но неужели тебе тут не одиноко? Без родных, без друзей… Одна в чужом городе…

- Сначала, когда я рассталась с хиппи, иногда прямо реветь хотелось! Но теперь у нас неплохая компания: две мои сокурсницы по медучилищу - одна японка, другая из Берлина - и еще студент медицинского института. Это он мне все про Вьетнам растолковал - что там творится. Он негр из Уганды.

- Негр? - переспросил я с изумлением. - Негр - и в таких вещах разбирается?

Теперь уж Бербель поглядела на меня с изумлением. А потом как расхохочется:

- Еще как разбирается! Куда лучше, чем наши там, в Оберкратценбахе.

- А вам вслед не глядят, когда вы такой компанией погулять выходите? - спросил я.

- Бывает, - ответила Бербель. - В городе ведь тоже встречаются еще типы из прошлых времен. Да нам-то до них какое дело! А еще у нас, между прочим, есть один парень - слесарь по ремонту, как ты. Ему тоже нелегко приходится: весь день работает, а после работы в вечернем институте. Хочет стать инженером. И добьется своего, это уж точно. Такой упрямый. Вообще мировой парень. Они вместе комнату снимают со студентом-медиком. Мы у них там часто все собираемся. А по воскресеньям иногда уезжаем в лес или на реку - поплавать. А в субботу и на танцы иной раз ходим. Хозяйка комнаты - добрая. Не сердится, даже когда мы спорим до полуночи или пластинки ставим. И уже несколько раз мы все вместе выходили на демонстрацию. А когда я в больнице лежала, они знаешь как обо мне заботились!