На пороге прошлого

Ах да, вы ведь не поняли, о чем говорила Хасиль. Галем – так звучало на языке Белого мира «палата». Его дала Эчиль, и я одобрила, потому что уже было принято решение не навязывать людям названий в звучании моего родного мира. Так что больница стала – бирчек, палата – галем, а кегче и так была, но, как вы уже поняли, являлась настольной игрой. Для нее использовались костяные пластинки – кечи. Признаться, я ее не освоила. Как-то всегда было чем заняться, кроме настольных игр.

Однако сказать я хотела вовсе не о названиях и игре, а о придумке Хасиль. Она и вправду молодец. Зная норов тагайни, вполне стоило ожидать столпотворений из пациентов и их родственников, которым захочется непременно обсудить что-то очень важное и непременно в этот самый момент. И как же остальные останутся в стороне? И если рядом будет лежать тот, кому плохо, то все эти разговоры ему будут мешать. А вот в комнате для досуга, у которой тоже имелось название – пухат, устроить посиделки было не только хорошей идеей, но и даже нужной. Единственное, что я рекомендовала, – это не кормить сладостями, а предлагать посетителям приносить их с собой. Иначе пухат станет не местом для досуга больных, а проходным двором.

В общем, я проделанной работой осталось довольна. Что до финансирования, то оно шло из казны дайната. У меня уже была расписана статья расходов. Так что выходило, хоть заведовала больницей Хасиль, было это все-таки государственное учреждение. Бывшая каанша об этом знала. Разумеется, вспыхнула, задрала нос, даже едва не пустила слезу, заподозрив, что ее хотят унизить. Мы посидели, поговорили, обсудили содержание больницы, и строптивица осознала, что больница не спонтанный госпиталь, который исчезнет уже на следующий день. Вроде того, который я организовала прошлым летом перед главной битвой с двумя таганами.

– Ты можешь взять бирчек (больницу) только на собственное обеспечение, – втолковывала я. – Постельное белье больные могут приносить свое, но это иртэгенцы. А если приезжие? А если, не дай Создатель, опять потребуется для раненых? Они ведь не смогут сражаться с простыней в сумке, верно? Значит, ты должна обеспечить запас белья. Теперь питание. Опять же, иртэгенцам еду могут приносить домочадцы, но что делать с теми, у кого родни нет? Или с приезжими? Значит, кладовые не должны пустовать. Но ведь еду надо еще и приготовить. Это работа, которую надо оплатить. Да и закупить провиант необходимо. Материал для перевязок, какие-то инструменты, которые тебе понадобятся. Посуда, светильники, масло для светильников, фитили – любая мелочь требует вложений. Твои помощники, другие лекари, которые будут лечить вместе с тобой, – это всё не за спасибо, Хасиль. Это – деньги, моя дорогая.

– А у тебя столько откуда? У мужа возьмешь? – спросила она, явно пытаясь сказать, что ей Илан даст всё, что нужно.

– Нет, Хасиль, у мужа я могу взять денег на новый филям, – улыбнулась я. – Лечебницу будет содержать не дайн или я, а Айдыгер, то есть государство. А уж как будет пополняться наша казна, это как раз забота наша с дайном. Однако мы можем облегчить себе жизнь, принимая, как и знахари, благодарность за лечение. Орсун платят продуктами, иногда деньгами. Так что не спеши говорить, что всё за счет дайната. Принесут – принимай. Но не неси домой, а складывай в кладовую.

– А если кэсы?

– Заведи ящичек, туда клади и записывай. Как соберется достаточная сумма, сможешь купить на нее, что будет нужно. Или же разделить между работниками как дополнительное вознаграждение за добросовестное исполнение обязанностей. Это называется премия. Назовем эту статью «добровольные пожертвования». Но! Это всё в помощь заведению, понимаешь? Если будешь себе забирать, то это уже взятка… Плохо, в общем, потому что дайнат будет и тебе платить за твою работу. И если ты начнешь наживаться, значит, выйдешь из доверия. Это уже достойно наказания.

– Ох…

Слово «наказание» пугало Хасиль, и я поспешила ее успокоить:

– Не будь жадной, оставайся честной, и никаких вопросов не возникнет.

Она снова вздохнула и ответила:

– Я думала, что мой бирчек будет. Я тут хозяйка, а выходит, на вас работать стану. И отнять можете, и другого кого найти. Мне так не нравится.