На пороге прошлого

– Сделаю, – кивнул телохранитель и поднялся со стула. – Без меня из дома не выходи, – строго велел напоследок Юглус и, дождавшись моего кивка, покинул кабинет.

И когда мой телохранитель исчез из поля зрения, я усмехнулась. Любопытно, куда бы я ушла без него? Впрочем, всё это забота обо мне, и я ее ценю. Коротко вздохнув, я ударила ладонями по подлокотникам и встала из-за стола. Надо было переодеться для прогулки верхом.

– Так что случилось-то?

– Боги, – охнув, я схватилась за грудь. – Сурхэм, ну нельзя же так пугать.

Прислужница, неожиданно возникшая на пороге моего кабинета, стыдиться не спешила. Она скрестила руки на груди и ответила честным взглядом. Я все-таки прошла мимо, подвинув Сурхэм, времени на долгие разговоры не было.

– Тамин уснул? – спросила я, направляясь в гардеробную.

– Спит наш красавец, – ответила прислужница, следуя за мной по пятам. – Все дела переделал, умаялся, теперь отдохнуть надо. А чего случилось?

Хмыкнув, я одарила ее загадочным взглядом, но томить не стала. И пока переодевалась, Сурхэм удовлетворяла свое любопытство, слушая короткий пересказ последних событий.

– Урхи поганые, – дослушав, сердито проворчала женщина и отмахнулась раньше, чем я открыла рот: – Знаю-знаю, урхи хорошие. А эти поганые.

– Тут и возразить нечего, – усмехнулась я.

– И что теперь?

– Ничего нового. – Я прошла мимо нее. – Всё, как и прежде. Готовимся и ждем илгизитов. Верь Танияру.

– Ему верю, – кивнула Сурхэм. – Кому ж еще верить, кроме вас? У нас и дайн, и хамче, и благословение Белого Духа. Справимся и без этих, – она пренебрежительно махнула рукой, и я, обернувшись, обняла прислужницу.

– Верно, дорогая. Только никому ни слова, поняла? Незачем народ смущать и тревожить.

– Даже думать о твоих словах не буду, – заверила меня женщина.

– Умница наша, – широко улыбнулась я. После звонко поцеловала в щеку и направилась к выходу из дома.

– Куда идешь-то? – спросила Сурхэм мне в спину. – Что на Ветре будешь кататься, вижу. А куда поскачешь?

– Недалеко, дорогая, скоро вернусь, – заверила я и, прежде заглянув в спальню и послушав умиротворяющее сопение довольного жизнью дайнанчи, покинула дом.

Впрочем, дальше двора не ушла. Попросту хотелось ненадолго остаться наедине с собой и продумать скорую беседу.

– Хм…

Мысли сами собой утекли прочь от намерений, и я вспомнила то, чему стала незримым свидетелем, а точнее визит в Холодный ключ. Уриншэ сказал, что к ним приезжал младший каанчи из Долгих дорог. То есть, пока Шакин осматривает Айдыгер, вникает в устройство служб, изучает новые порядки в нашей армии, смотрит строящиеся крепости, его родня готовится к войне с дайнатом… Все-таки шпион? Или же имеет собственное мнение? Или же Юглус прав и старшему каанчи уготована роль сакральной жертвы?

Если Шакин и вправду отличается мышлением и взглядами от отца и брата, то каан может считать старшего сына неугодным наследником. Или же, напротив, мыслят они все едино, и тогда у нас под боком обосновался опасный враг.

– Любопытно…

В это мгновение калитка открылась, и во двор вошел мой телохранитель. Он кивнул, так показав, что всё готово. Улыбнувшись ему, я направилась к воротам. Что ж, гадать более смысла не было, сейчас всё и узнаем. На миг во мне зародилось сомнение. Возможно, стоило сразу отвести, если уж не в допросную, то хотя бы поговорить на подворье ягиров. К чему эти скачки? Но вскоре тряхнула головой и решила, что первая мысль самая верная. Пусть сначала расслабится, а после задам свои вопросы. С этим и покинула наше подворье.

Картина, представшая мне, была совершенно идиллической. Наш гость отличался от ягиров разве что одеждой да прической, в остальном он был своим. Это ясно чувствовалось по непринужденности, с которой он общался с воинами. И меня вновь кольнуло неприятное подозрение. Втерся в доверие? Если так, то ягиры более не воспринимают каанчи как чужака, а значит, могут быть менее воздержаны в словах, менее осторожны и внимательны, когда он рядом.

Однако я могла и ошибаться. Все-таки ягиры оставались ягирами, и скрытность была их выработанной чертой, стояли ли они с каменными лицами, или же весело смеялись. Открывались они только своим собратьям по оружию, и то только тем, с кем жили на одной земле. От остальных всё равно отгораживались незримым щитом. Хоть бы так…

Впрочем, все эти размышления не отразились на моем лице, на нем сияла приветливая улыбка. Выучка, полученная мною сначала от матушки, а после в королевском дворце, была не менее крепкой, чем выучка ягиров. Так или иначе, но лицемерие и некоторое двуличие было неотъемлемой чертой высшего света. Не показывать своего истинного настроения, иметь всегда благожелательное выражение и прочее, и прочее, и прочее. А при Дворе все эти навыки должны быть умножены на десять. Так что наш гость видел перед собой «солнышко Ашити», а не дознавателя, готового к допросу.

– Милости Отца, – произнесла я, обращаясь ко всем разом.

– И тебе Его милости, дайнани, – ответили мне.