На пороге прошлого

И вновь на плечи мне легли ладони, теплые и сильные. Обернувшись, я увидела Архама. Он ответил мне серьезным взглядом, после прижал спиной к своей груди, и я прижалась к нему затылком. Так стало немного легче. А потом за руку меня взял Берик, и я улыбнулась ему с благодарностью. По другую сторону от меня встал Шакин, но ему мои переживания не были близки. Каанчи полнился собственными.

– Я всё равно не понимаю, почему Танияр отказался еще от одного клинка, – сердито произнес он. О чем бы они ни говорили с Архамом, но решительности и намерений нашего гостя это не поколебало.

Посмотрев на него, я ответила:

– Потому что твой отец – союзник Кашура, а он враг дайната. Этот каан собирает вокруг себя тех, кто недоволен тем, что Зеленые земли увеличились и превратились в Айдыгер. Еще тем, что мы открыли объятия племенам и считаем их равными тагайни. И тех, кто, опасаясь, что Танияр захватит их земли, сам сует голову в капкан курменайского каана, который жаждет быть великим не только в фантазиях. Когда дайн пришел на совет в Курменай, на него и хамче устроили покушение.

– Но я не враг, и я верю вам с Танияром. Да даже если бы сомневался, то сейчас вижу, что он всегда говорил правду, – возразил Шакин.

– Ты попросту не понимаешь, – устало вздохнула я. – Если ты погибнешь, то твою смерть могут использовать как предлог для нападения на Айдыгер. Достаточно сказать, что старший каанчи пришел в Айдыгер гостем, а его отправили в сражение, будто он один из ягиров Танияра, и тогда даже те, кто сейчас не занял ничью сторону, могут склониться в сторону Кашура. Айдыгер и таганы, дружественные нам, сейчас будут заняты иным врагом, и сколько это продлится, мы сказать не можем. И сколько воинов мы потеряем – тоже. Мы будем ослаблены, а Кашур и его войско сильны. Даже доверяя тебе, мы не можем рисковать дайнатом и жизнью айдыгерцев, потому не дадим Кашуру этой возможности, чтобы поднять таганы против нас. Поэтому ты остаешься в Иртэгене под нашей защитой. Это политика, Шакин, а не вопрос доверия тебе или сомнений в твоих силах. Что такое политика, я объясню позже. Сейчас у меня на это нет ни сил, ни желания.

На этом я замолчала и уже не отрывала взгляда от мужа, вставшего на небольшую возвышенность, с которой обычно вели разговоры на сангаре. Молчал и Шакин, должно быть обдумывая то, что услышал. Мне сейчас было безразлично, к каким выводам он придет, и потому я окончательно выкинула нашего гостя из головы.

– Морт, – донесся до нас сейчас едва уловимый голос дайна.

Магистр кивнул, после раскинул руки, и на мгновение летний зной затопила зимняя стужа. Порыв ветра взметнул волосы, промчался между людьми, закружил снежной вьюгой и…

– Ох, – вздохнул рядом Шакин.

– Ага, – согласно кивнул Берик.

Я не произнесла ни звука, но глаза распахнула от изумления, в который раз потрясенная возможностями магистра, потому что… Едва истаяли снежинки, нам открылось несметное войско. Исчезли Иртэген и деревья, окружавшие харат, но появились стройные ряды ягиров и язгуйчи со всех частей Айдыгера, воины союзных нам таганов и племена, чьи колонны больше напоминали разбойничью ватагу, кроме разве что унгаров. Они стояли в строгом порядке, держа на изготовке свое оружие – шугэ. И посреди своей огромной армии возвышался ее предводитель и командующий – дайн Танияр Айдыгерский.

– Дети Белого мира! – разнесся над войском голос моего супруга. – Бесконечно долгие годы заточения Илгиза подошли к концу. Предатель окреп. Его войско велико и готово прогрызть своему покровителю дорогу на волю. Они готовы идти до конца и исполнить желание Илгиза, но они просчитались! Есть мы, и мы встанем на их пути. Мы тоже готовы биться до последнего вздоха! За нашими спинами не только таганы, но и та часть Белого мира, которая продолжает существовать вне нас. Там живут люди единой с нами крови, единой веры, и дом у нас один, хоть и разделен по воле Создателя. Духи смотрят на нас с надеждой и любовью, дети Белого мира, и мы не огорчим ни нашего Отца, ни Матери, ни прочих Покровителей. Я зову вас на самый славный бой, о каком не могли мечтать наши предки! Предатель не пройдет! Что ответите мне, братья и сестры?!

– Мы идем, брат! – гаркнули тысячи глоток.

– За Белый мир! За нашу веру! – выкрикнул Танияр. – Во славу Белого Духа!

– Во славу!

– Сейчас хамче откроет вам дорогу в горы, вы помните, что следует делать! Кого-то ждет дорога домой, кого-то Белая долина, но слава вознесет на крыльях каждого из вас! Духи с нами! Вперед, дети Белого мира!

И вновь взвыла метель. Яростная, неукротимая сила промчалась по поляне, ослепив всполохом белого света. А когда я снова открыла глаза, на поляне уже никого, кроме нас, не было.

– С ума сойти, – пробормотала я в ошеломлении. Но вскоре очнулась и шагнула туда, где только что стоял мой муж, и прошептала: – О Хэлл, пусть ты не властен в этом мире, но я молю тебя, отправь им всю ту удачу, что отмерил для меня. – Затем закрыла глаза и добавила: – Пусть духи хранят вас, отважные воины… и моего возлюбленного.