На пороге прошлого

Нет, не было цветов, летевших под копыта саулов, как было принято в моем родном мире. Здесь подобных традиций еще никто не заводил, а я не собиралась навязывать Белому миру чужие обычаи. Если они однажды и станут делать что-то подобное, то придумают это сами. Букеты не охрана границы или прописанные законы. Ни смысловой, ни какой-либо иной важности в этом не было. Важное я видела в том, что айдыгерцы не оставили без внимания рождения сына их правителя.

По складу своего характера тагайни не толпились, а растянулись вдоль дороги, то есть сохраняли порядок. Не было слышно споров или склок, если кто-то считал, что другой занял лучшее место. Всем им было видно, и спорить оказалось не о чем. Впрочем, вспоминая запруженные улицы Камерата, стоит отметить, что количество жителей столицы и жителей поселений Айдыгера нельзя сравнивать. Даже Иртэген пока уступал главному городу королевства, хоть и был большим по местным меркам. Но это уже всё несущественные мелочи, и говорить о них не стоит.

Так вот, люди ждали нас. И когда мы проезжали мимо, они склоняли головы перед правящей четой, а после махали руками вслед. Слышались и добрые пожелания, а порой и в манере тагайни – с толикой скабрезности. Но произнесено это было весело и не несло под собой негативного подтекста, более напоминая подначки ягиров после нашей первой супружеской ночи с Танияром.

Одни желали нам с дайном много дайнанчи и дайнани, а также чтобы мы получали столько же удовольствия, как с первенцем, потому как вышел славный сын. Еще подозревали, что юные айдыгерки сгорят в пламени Тамина, потому что он будет пылать жарче летнего костра. Это я облекла в более обтекаемую и приличную форму слова наших подданных.

Но были и иные пожелания, без подтекста. Люди желали здоровья дайнанчи, а его отцу долгих лет жизни, чтобы сын успел в полной мере перенять науку дайна. Я и без того знала, что айдыгерцы относятся к Танияру с уважением, но после таких слов не осталось и толики сомнений. Однако главным было вовсе не уважение, хоть и оно было важно. Я увидела в этом пожелании иное. Первые изменения в привычном укладе уже вступали в силу, и народ их принял.

Перепись проходила незаметно для айдыгерцев. О нет, не скрытно, они о ней знали. Как же любопытные носы могли не пронюхать, что к главам поселений наведывались посланцы ердэма? Если бы в одно поселение, может, и не обратили бы внимания, но ведь не в одно! На курзыме новости быстро разносятся, а между дворами еще быстрее. Так что закономерность заметили, обсудили и начали спрашивать. Пояснение народ удовлетворило. Они подумали, покивали и даже пытались помогать, а как иначе? Тагайни так устроены – помочь всегда рады, даже когда никто не просит. На бедного Архама щедро посыпались сведения.

– Я больше не могу, – объявил тогда деверь. – Как ты людям говоришь, что больше не лезут?

– А ты что говоришь? – в ответ спросила я.

– Что дайн сказал. А кому сказал, тот и делает, другим лезть нечего, – ответил Архам.

Улыбнувшись, я все-таки покачала головой с укоризной.

– Вроде ты сам тагайни, а как говорить с людьми не знаешь. Людей не отгонять, а беседовать с ними надо. Объясни на простом примере, как они мешают твоей работе. Они поймут, еще и других отгонять будут.

Деверь ненадолго задумался, после посмотрел на меня и проворчал:

– Расскажи. – И я рассмеялась. Впрочем, отказывать ему не стала:

– Ну, к примеру, спроси, как пастух мгизов считает. Предложи им представить, что пастуху помогать начнут. Один прибежал рассказал, сколько у него и соседей мгизов взяли, другой, что слыхал от брата, третий, что своими глазами видел. А четвертый и вовсе сказал, что второй и третий ошиблись, а первый и сам не знает. И что за стадо пастух назад приведет? Как всех мгизов собрать, если у него в голове Куншале от чужой помощи разлилась? Пока будет искать, кого и не было, тех, что были, упустит. А еще пообещай просить помощи, если понадобится. Люди поймут. И лезть перестанут, и обиды не затаят.

– Хм… – Архам потер подбородок и кивнул: – Попробую.

Что мне нравилось в обоих братьях – это их умение быстро ухватить суть и развить полученные знания уже по собственному почину. Архам не просто поговорил с теми, кто пришел к нему в очередной раз. Он целенаправленно пошел на курзым, заведомо зная, что там его непременно заметят, но главное, там его услышат сразу многие. И умница ердэм… ах, я же не сказала – Архам получил звание ман-ердэм, а иначе – первый помощник. Так что теперь у нас был байчи-ягир, ман-ердэм, тэр-ердэм и хамче. Тэр-эрдэм – второй помощник, и им стал Илан.