На пороге великой смуты

Нага, разгоняя дурман, замотал головой и как только смог внимательно посмотрел на старика.

– Отец, скажи мне, ты ли это? – спросил он, едва ворочая языком.

– Какой я тебе отец! – послышался возмущённый крик. – А ну пошёл вон отсюдова, байгуш! А не то я прикажу тебя как следует выпороть кнутом.

Нага с трудом разлепил слипающиеся веки и попытался осмотреться.

– Где я? – спросил он у стоявшего рядом человека.

– В караван-сарае на Меновом дворе, – ответил тот. – А ну давай плати за всё и уматывай. Или я…

– Заткнись, пёс! – рявкнул на него Нага. – Скажи лучше, сколько я тебе должен, и подай сюда моего коня.

Увидев, что «байгуш» не так-то прост, как выглядел, приказчик пугливо попятился. Но Нага не позволил ему бежать за помощью. Положив руку на рукоять кинжала, торчавшего за поясом, он решительно и бесстрашно смотрел на приказчика.

Сверкнув белыми зубами, Нага спокойно сказал:

– Слышал? Или оглох? Я спросил, сколько тебе должен и где мой конь?

Кинжал за поясом байгуша показался приказчику мечом судьбы, а голос – гласом небесным. Он заторопился, используя маленькую надежду на жизнь, но голос его не слушался. Он высохшим языком пролепетал:

– Господин, ваш конь в конюшне, где вы его и оставили. А мне вы ничего не должны.

– Да будет так! – повеселев, сказал Нага. – А теперь подними руки к небесам, высунь запястья из рукавов. Иди так ко мне. Иди ко мне. Не бойся, не бойся.

Дрожа, еле живой, тихо, словно боясь зашуметь, приказчик подошёл к Наге, не сводя взгляда с его глаз. Нага связал ему руки его же брючным поясом, после чего обшарил его карманы.

– А ты, как я погляжу, парень не промах, – улыбнулся он, вытягивая из кармана приказчика свой кошель с деньгами. – Вначале обокрал меня спящего, а потом ещё требовал плату?

– Да я…

Услышав его голос, Нага выхватил из ножен кинжал и сверкнул им над головой несчастного:

– Ты разозлил меня, ублюдок. Но если ты ещё успел спрятать моего коня…

Приказчик, увидев занесённый над собою кинжал, зажмурился и взвизгнул.

– Если ты ещё пикнешь, курёнок, я перережу твоё горло, – предупредил его Нага и приставил кинжал к горлу, а затем, устрашая, слегка царапнул его.

Приказчика охватил ужас. Его трясло.

– Иди в конюшню, – сказал Нага спокойно. – Иди передо мной и не пытайся улизнуть.

Мужчина от испуга не смог двинуться, пока его не подстегнул укол острия кинжала между лопаток.

– Не зли меня, – проговорил ему в спину Нага, – а то я сразу заколю тебя.

Никем не замеченные, они вышли из караван-сарая, пересекли двор и вошли в конюшню. Поджарые, высокие кони, вытягивая шеи, теснились в ней. Широкогрудые, узкозадые породистые скакуны, они были украшены пёстрыми ковровыми уздечками. Через сёдла у них, вместо перемётных сум перекинуты грубые мешки.

Приказчик указал Наге на его коня, который был рассёдлан и привязан в дальнем углу конюшни.

– Ты погляди, какая честь! – усмехнулся тот. – Мою коняжку уже успели бессовестно украсть и надёжно спрятать. Вот только увести куда подальше не успели.

Он развязал руки приказчика и ткнул его в грудь острием кинжала:

– Сделай милость, оседлай его.

Бедняга послушно оседлал коня, подвёл его к Наге и передал ему уздечку.

– Ты прямо на глазах умнеешь, – похвалил тот и улыбнулся. – А теперь дай мне на дорожку опий и можешь восхвалять Всевышнего за продлённую жизнь.

– Но у меня нет опия, – взмолился приказчик. – Опий только у хозяина. Лишь он один им распоряжается!

– Тогда нам больше не о чем разговаривать, – мрачно ухмыльнулся Нага. – Собирайся к Аллаху, друг мой…

Он снова выхватил из ножен кинжал, и жизнь несчастного приказчика зависла на волоске.

– Нет, нет! Постой, – запричитал тот. – У меня есть немного припрятанного опия!

– Так чего же ты ждёшь? – опустил руку Нага. – Я бы на твоём месте не рисковал собственной жизнью.

Приказчик тут же, не выходя из конюшни, раскопал у стены свой тайник, из которого извлёк целый свёрток дурманящего зелья.

– Вот всё, что у меня есть, – сказал он плаксиво, протягивая свёрток.

– Я верю, что он у тебя не последний, – беря пакет, сказал тот. – А теперь я привяжу тебя на прощание! Это не со зла, а безопасности моей ради. Утром тебя обязательно найдут и развяжут. А я буду уже очень далеко отсюда.

Нага не торопясь привязал приказчика к вольеру, в котором содержался до этого его конь, и удовлетворенно хмыкнул:

– А теперь я с лёгким сердцем расстаюсь с тобой, уважаемый. Можешь считать, что ты еще легко отделался!

Выведя коня из конюшни на улицу, он легко вскочил в седло и пришпорил животное. «Я тоже легко отделался! – подумал он. – А могло быть все гораздо хуже».

* * *