На пороге великой смуты

– Будь по-твоему, поезжай. Но с тобой поедут два моих воина. Не думай, что я тебе не доверяю, просто «уберечь» хочу!

– Согласен я, «брат», – улыбнулся понимающе Нага. – Прямо гора с плеч от «заботы» твоей.

– Когда отправляетесь? – поморщился Калык.

– Прямо с утра и едем! Только кошель мой верни. Там тридцать серебряных рублей, которые я пообещал цыгану.

– Верну, не беспокойся. И опий твой верну, но только тогда, когда с вестями хорошими обратно воротишься!

Глава 9

Граф Артемьев пришёл на приём к губернатору. Рейнсдорп встретил его приветливо, с искренней радостью. Он расспрашивал, как граф устроился, и обещал помочь, если в том возникнет надобность.

– Я слышал, что вы хотели со мной встретиться лично, уважаемый Иван Андреевич? – спросил граф.

– Именно так, Александр Прокофьевич, – ответил Рейнсдорп, сияя приветливой улыбкой. – Я очень много хорошего слышал о вас. И вот захотел лично познакомиться.

– Теперь мы сможем видеться чаще, ваше превосходительство, – улыбнулся граф. – Я решил поселиться в вашем городе на некоторое время.

Губернатор непонимающе посмотрел на него и насторожился:

– Смею вас заверить, что решение ваше поспешно, господин граф.

– Хотелось бы знать почему?

– Оренбург и его окрестности не самое хорошее и безопасное место для счастливого проживания, Александр Прокофьевич!

Граф стал очень внимателен.

– А я наслышан, что Оренбург – очень хорошее место для торговли, – сказал он. – Мое состояние приходит в упадок, и мне очень хотелось бы восстановить его и преумножить!

– Вы решили заняться торговлей? – опешил губернатор. – А я, признаться, наслышан о вас как об очень состоятельном дворянине.

Прежде чем продолжить разговор, граф достал из кармана камзола несколько бумажных пакетов и положил их аккуратной стопкой на стол перед губернатором.

– Что это?! – удивлённо вскинул тот брови.

– Рекомендательные письма, – ответил граф и подчеркнул: – От очень влиятельных персон из Петербурга!

Губернатор пробежался глазами по надписям на пакетах. Артемьев с наслаждением отметил, как тому сделалось дурно. Лицо приняло нездоровый землистый оттенок, вытянулось, а руки задрожали.

– И все эти люди…

– Мои хорошие друзья, – закончил за него фразу Александр Прокофьевич. – Надеюсь, их представлять вам не надо?

– Что вы, конечно же, нет! – залебезил губернатор. – Кто же не знает таких людей, как…

Он закашлялся и едва не поперхнулся.

– Прошу прощения, – борясь с удушливым кашлем, проблеял он. – Я… я сейчас… Только вот водички выпью.

Граф поднялся с кресла, взял со стола графин и наполнил стакан водой.

– Вот вам водичка, Иван Андреевич, – сказал он. – Только снова не поперхнитесь.

– Позвольте узнать, какой вид торговли вы предпочитаете? – не спросил, а прошептал угодливо справившийся с приступом кашля губернатор. – Я помогу вам в любом начинании!

Он выглядел обескураженно и нелепо. Графа покоробили происшедшие с губернатором перемены после прочитки им надписей на рекомендательных письмах.

– Я хочу торговать шляпками в салоне Жаклин де Шаруэ, – сказал он. – Это пока, для начала. Затем обживусь, осмотрюсь и определюсь, чем можно ещё заняться.

Граф хорошо продумал свои ответы и теперь ждал вопросов или возражений, чтобы развить мысль.

– Я впервые слышу, что француженка собирается продать свой салон, – удивился губернатор. – Странно, но её торговля – единственное шляпное заведение в Оренбурге и, как мне докладывали, всегда приносило мадам де Шаруэ весьма значительный доход.

– Госпоже Жаклин наскучил ваш город, и её влечёт обратно во Францию, – спокойно ответил граф. – Людям, не имеющим корней в России, трудно понять и принять нравы и обычаи нашей страны. И от этого им становится трудно здесь ужиться…

– Да, я вас понимаю, Александр Прокофьевич, – с пониманием посмотрел на него губернатор. – Эта леди действительно могла себя чувствовать неуютно в Оренбурге. Ха, Париж и наш город – разного поля ягодки! Теперь мне стало ясно, почему госпожа де Шаруэ вела замкнутый образ жизни и не имела друзей.

– Вы говорите это так, Иван Андреевич, словно чувствуете какую-то вину перед этой особой? – ухмыльнулся граф.

– Скорее не вину, а некоторую досаду, – поморщился губернатор. – Я поручил ей весьма деликатное и щепетильное дело, а она…

– Не оправдала ваших надежд, – дополнил граф, бесцеремонно перебив на половине фразы хозяина кабинета. – Я уже наслышан о ханской дочери Ании и об её таинственном исчезновении!

– Теперь ума не приложу, что говорить хану Нурали обо всём этом безобразии, – посетовал губернатор. – А девчонка как сквозь землю провалилась.

– Я вам сочувствую, Иван Андреевич, – сказал граф. – И обещаю подумать над тем, как вам помочь! А теперь разрешите откланяться, ваше превосходительство. Я хотел бы отложить нашу беседу, если вы не возражаете.

– Как, вы собираетесь уходить?

Губернатор вскочил. Переменчивые пятна заиграли на его щеках.