На повестке дня — Икар

— Мы о них говорили. Это так называемые «вкладчики». О переключении с «Проекта-6» на «Проект-12» сказал Крейтон Гринелл. Крейтон Гринелл… Если я предприму попытку попасть в апартаменты Ардис Ванвландерен, меня схватят и не выпустят. У дверей охрана. К тому же я не имею права ставить наше дело под удар. И потом, даже если я буду хранить молчание, есть сильнодействующие препараты типа наркотиков. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Понимаю. Милош, ваши предложения?

— Свяжитесь срочно с Фрэнком Свонном из Госдепа. Пусть на коммутаторе достанут его хоть из-под земли и скажут ему всего два слова: «локализация кризиса». Он поймет.

— Милош, а почему Свонн?

— Сэр, Фрэнк Свонн специалист. Он руководил операцией в Омане.

— Да, я знаю. Но ведь придется сказать ему больше, чем хотелось бы… Есть получше вариант. Милош, не кладите трубку, я свяжу вас с надежным человеком.

Секунды стали казаться Вараку минутами. Почему так долго? Самуил Уинтерс, что он там делает? Совсем закопался… Времени в обрез, нельзя терять ни минуты. Наконец в трубке раздался его голос:

— Милош, сейчас у нас состоится разговор, как бы по селектору. Разумеется, ни вы, ни наш третий собеседник не должны называть себя. Учтите, я полностью доверяю этому человеку. «Локализация кризиса», как вы выразились, тоже входит в круг его обязанностей, но у него более широкие полномочия, если сравнивать его с Фрэнком Свонном.

В трубке дважды щелкнуло, и Уинтерс продолжил:

— Говорите, господа! Мистер А на проводе, мистер Б.

— Мистер А, вы хотите мне кое-что сообщить?

— Да, мистер Б. У меня важная информация. Она достоверная, а обстоятельства, при которых я получил ее, не имеют значения. Дело в том, что госсекретарю грозит опасность, под угрозу поставлено и подписание соглашения на Кипре. Приказ о переключении с «Проекта-6» на «Проект-12» в ареале Средиземноморья отдал некий Крейтон Гринелл. Обратите внимание, он из Сан-Диего.[58] Это все, что мне о нем известно.

— Понял. Мистер А… как бы это выразиться поделикатнее? Вы в состоянии дать нам понять, где сейчас этот Гринелл?

— Отель «Уэстлейк», номер люкс 3В. Сколько он там пробудет, не могу сказать. Поспешите. Его охраняют.

— Мистер А, пожалуйста, не кладите трубку пару минут.

— Собираетесь засечь номер моего телефона?

— Нет, не собираюсь. Я дал слово.

— Совершенно верно. И сдержит его, — вмешался Самуил Уинтерс.

— Я тороплюсь, — сказал Варак.

— Я быстро.

Раздался щелчок, и в трубке опять возник Уинтерс:

— Милош, я разделяю ваше беспокойство, потому что госсекретарь — самый здравомыслящий человек во всей администрации.

— Да, сэр. Это так.

— А я все не могу смириться с поступком Сандстрема. Почему он пошел по этому пути, как вы думаете?

— По ряду причин… Главная — его патенты в космической технологии. Кто-то создает все эти «железки», но основной покупатель — государство. Сегодня космос — синоним обороны!

— Милош, я знаю точно, ему не нужны деньги. Он их просто раздает… В том числе и на благотворительные цели.

— Тут вот на что следует обратить внимание. Если падает спрос — сокращается объем производства, следовательно, сокращается и экспериментирование, без чего он не мыслит своего существования.

Раздался очередной щелчок.

— Мистер А, это снова я, — сказал третий участник разговора. — Средиземное море, образно говоря, приведено в состояние боевой готовности, а в Сан-Диего принимаются меры по задержанию Гринелла. Разумеется, без лишнего шума.

— А почему я не должен был класть трубку?

— Откровенно говоря, не сумей я организовать в Сан-Диего мероприятия по задержанию Гринелла, пришлось бы взывать к вашему патриотизму, иными словами — просить вас оказать нам содействие. Вы, как мне кажется, человек опытный.

— Благодарю вас, но о каком типе содействия идет речь?

— Ничего такого, что могло бы скомпрометировать нашу договоренность относительно этой так называемой селекторной беседы. Я бы попросил вас последовать за Гринеллом, если бы вы увидели, что он покидает отель, и передать его нашему посреднику.

— Что заставило вас подумать, будто я соглашусь это сделать?

— Я не думал, я надеялся. Я ведь мог не успеть! Нужно было организовать сразу несколько мероприятий, главным образом в Средиземноморье.

— На всякий случай примите к сведению, что я не в состоянии оказать вам содействие такого типа, потому как в данный момент нахожусь довольно далеко от отеля «Уэстлейк», — соврал Милош Варак, не моргнув глазом.

— В таком случае я, кажется, сделал две ошибки. Упомянул про «патриотизм». Это раз. И судя по вашему выговору, ваша страна не Америка. Это два.

— Теперь она моя страна, — заметил Милош Варак.

— Тогда Америка вам обязана.

— А мне пора идти, — сказал Варак и положил трубку.

Пока он надевал наушники, его взгляд упал на кассету, и — о Боже! — магнитная лента не двигалась.

Варак прислушался. Тишина! В отчаянии он защелкал тумблерами. Ни звука! Никакого отклика…

Звукозаписывающая аппаратура, приводимая в действие голосом, не работала, потому что в апартаментах Ардис Ванвландерен не было ни души!