На Пришибских высотах алая роса

Она села на сидение, и машина сразу же, рванув с места, окунулась в беспросветную темноту. Аня откинула назад волосы, наскоро закручивая их и закрепляя на затылке шпилькой, которую прихватила с собой. Она думала о том, что конспекты, практика в больнице, где тебя подстраховывает преподаватель, остались там, в училище. Сейчас она один на один с жизненным случаем, и от того, как она справится с ним, зависит вся ее последующая карьера и жизнь здесь, в родной Варваровке. Собственно, сегодня должна была ехать на вызов не она, а Пелагея Дмитриевна. Аня еще не была оформлена и в права не вступила, и прежний фельдшер, Пелагея Дмитриевна, еще не передала ей свое хозяйство. Говорили, что этими днями она слегла, поэтому, видно, за Аней и приехали на вызов. Вот так – с корабля на бал, сгоряча, без времени на раздумья… от вчерашних конспектов – к жизненной практике. Получилось так, что не до формальностей, не до бюрократии: училась на медика – так вставай среди ночи и мчись по первому же вызову на помощь тем, кто нуждается в ней. И она мчится на вызов, не будет же она доказывать, что формально еще не на должности, не формалистка же она. Аня и раньше знала, что настанет день, когда Пелагея Дмитриевна будет сдавать ей медпункт, а она будет его принимать. И, судя по ее здоровью, это будет очень скоро, хотя ей еще и не пора на пенсию. А Аня так надеялась поработать под ее руководством, поучиться у нее. Но обстоятельства распорядились по-своему, события опрокинули ее расчеты и надежды, ускорили ее вступление во взрослую самостоятельную жизнь.

До тока ехать было далековато. Он один у них теперь. Раньше было несколько, раскиданных по степи, по бригадам, но председатель колхоза решил: пусть будет один, но хорошо оснащенный. Пол на нем забетонировали, завезли и сосредоточили новую современную технику. Об этом по дороге Ане рассказывал водитель, хотел, наверное, отвлечь ее от тревожного ожидания первой серьезной встречи с пациентами, где только от нее одной зависела их жизнь. Она невнимательно слушала шофера, пытаясь нарисовать себе картину, которая ее ожидает. Было страшно. Страшно увидеть изувеченных людей, страшно от неуверенности, что она сможет справиться с таким тяжелым случаем, страшно увидеть там Матвея. Она специально не спрашивала, кто те двое, что столкнулись, боясь услышать его имя. Чтобы отвлечь себя от этой жуткой мысли, смотрела по сторонам. Час поздний, а степь не спит. Работают комбайны, грунтовыми дорогами туда-сюда двигаются огни в ореолах пылюки – это автомобилями перевозят зерно. Вдруг на дорогу выскочил заяц. Серый в свете фар молнией прошмыгнул поперек и скрылся в лесополосе. Заяц на дороге, плохая примета. У Ани екнуло сердце: никак Мотя там. Итак, несчастье там, а тут еще заячья примета… ну не возвращаться же теперь. Только она уже знала, что там ее Мотя. Задрожало как-то мерзко все внутри, и холодок прошелся по спине. Приближался ток, ярко освещенный, с движущимися фигурами людей возле ворохов и грозным нагромождением каких-то необычных, раньше не виданных Анею сооружений. Позже она узнала, что это новые зерноочистительные агрегаты, которые в этом году приобрел председатель для колхоза.

На краю тока, на брезенте, расстеленном прямо на земле, лежали потерпевшие. Еще издалека в одном из них она узнала Матвея. Второй был азиат – солдатик. Каждый год к ним присылают на время полевых работ в помощь солдат. Оба были в шоке и лежали неподвижно. Вокруг толпились солдаты, которые ехали на второй машине. Матвей ехал, груженный зерном. Его машина сползла в кювет, и из кузова просыпалось на землю зерно. Возле его автомобиля уже суетились колхозники, перегружая зерно в другую машину. Это Аня увидела боковым зрением. Все ее внимание сейчас было приковано к лежащим на брезенте парням. Аня сразу же пощупала пульс. Убедившись, что оба живы, стала осматривать их с ног до головы. Солдатик отделался царапинами на лице и синяками на ребрах. У Матвея была сломана рука, кроме многочисленных царапин и гематом. Аня приказала перенести ребят в медпункт. Он находился в вагончике, специально оборудованном и сейчас стоящем на току. Во время полевых работ его всегда устанавливали там, где шла наиболее напряженная работа. В вагончике, надев белый халат, Аня чувствовала себя более уверенной. Ей не по себе было от услышанной реплики в ее адрес, сказанной солдатами: «Девчонку какую-то прислали. Здесь надо серьезного, с опытом, врача. Травмы-то серьезные… такая авария». Но Аня серьезных травм, к своей радости, не обнаружила. Прокипятив иглу, сразу же сделала парням противошоковые уколы и заставила выпить валерьянку. Матвей виновато смотрел на нее:

– Из постели тебя выхватили?

– Это не страшно. Главное, что вы легко отделались.