На привязи

Минут двадцать слоняюсь из угла в угол. А потом покидаю комнату, иду вниз. Демьяна нигде нет, а Костя сидит в гостиной. Увидев нас с Алешкой, он улыбается,

— Демьян где? — спрашиваю я.

— Уехал. Сказал, что до завтра.

— Ясно, — вздыхаю я. — Выйдем проветриться? — киваю ему на входную дверь, Костя кивает в ответ.

Оказавшись на улице, я долго решаюсь, сомневаясь, но все же тихо спрашиваю у Кости:

— Ты можешь найти мне одного человечка?

Костя смотрит на меня и отвечает:

— Могу попробовать. Кого?

— Анна Гарай, — называю я настоящее имя Снежаны, после озвучиваю место ее работы, город рождения и год с месяцем. Числа уже не помню.

— Как скоро надо?

— Чем скорее, тем лучше, — говорю я. Костя достаёт телефон и собирается отойти. — Демьяну не обязательно об этом знать. Заставлять тебя не буду, но прошу.

Он кивает и отходит. А я дожидаюсь, когда Алешка закончит свои дела и иду с ним в дом.

Хочу себя чем-то занять и решаю порезать овощной салат. Стругаю огурцы и думаю вдруг, что Демьян, скорее всего, отправился к своей Ане… Надо же, еще одна Аня в этой истории.

Нож скользит по пальцу, протыкая кончиком кожу. Идет кровь, и я тут же тяну ранку в рот. Солёный, металлический вкус… и мне вдруг хочется выть. Но я не вою, однако несколько слез скатываются по щекам.

Я давно смирилась, что потеряла ребенка, винила в этом Демьяна, считая его сволочью. Он, конечно, таким быть полностью не перестал… Можно же было поговорить со мной тогда? Черт, можно было бы и анализ сделать на отцовство. Я бы злилась, конечно, за это, но мы бы точно знали. Точнее он, ведь у меня действительно никого не было, кроме Демьяна. И быть не могло. Любила я. Любила, блядь…

А все вот так, оказывается. И я могу хотя бы постараться понять реакцию и мысли Демьяна. Есть оправдание у его поведения, есть…

— Через час у нас будут сведения, — вдруг слышу я. Оборачиваюсь, Костя стоит у входа на кухню. А я, задумавшись, даже не услышала, как он вошёл в дом.

— Спасибо, — киваю я. Вытираю ладонью щеки. Хочу сделать незаметно, однако Костя видит.

— Вас… тебя кто обидел? — неожиданно спрашивает он и подходит ближе.

— Нет, все нормально… лук резала, да еще палец порезала, — говорю я и демонстрирую рану.

Костя недоверчиво кивает и уходит.

Я дорезаю салат. Затем мы ужинаем. И когда я убираю со стола, Косте звонят. Он несколько минут слушает, что ему говорят, а потом произносит:

— Скинь, — кладёт трубку и сообщает мне: — Анна Гарай, по мужу сейчас Сидоренко, проживает в нашем городе. Нигде не работает, домохозяйка, мать двоих детей. Адрес сейчас перешлют.

66

Телефон Кости стандартно пищит, оповещая о сообщении. Костя озвучивает мне новый адрес Снежаны.

— Мне надо к ней съездить, — говорю я. — Но лучше, наверное, завтра…

— Как скажешь.

Вскоре мы собираемся ложиться спать. И уснуть долго не получается от предвкушения завтрашней встречи с закадычной подружкой.

На следующий день сразу после завтрака мы едем к Снежане. По пути я прошу заехать в торговый центр, где покупаю себе телефон. Не новороченный, мне главное, чтобы был хороший динамик.

Дом, в котором находится квартира Снежаны, выглядит уныло. Серая пятиэтажка на окраине города. Помнится, Снежа всегда хотела удачно выйти замуж. Судя по месту ее обитания, не получилось. И я немного злорадствую, если честно. Хотя кто знает, может, она счастлива в браке, вон даже двоих детей родила.

В подъезде ужасно воняет кошачьей мочой. Источник запаха стоит за дверью — целое кошачье семейство в картонной коробке. Хорошо, что я оставила Алешку с Костей в машине.

Пока поднимаюсь на нужный этаж, нахожу в телефоне диктофон, буду держать наготове, главное — вовремя нажать кнопочку.

Звоню в дверь. Слышу в недрах квартиры трель, а потом шаги. Дверь открывается, и я вижу женщину. Узнать в ней танцовщицу Снежку практически нереально. Плюс двадцать лишних килограммов. Волосы длинные, все такие же рыжие, но грязные и собранные в нелепый пучок. Под глазами мешки. Неухоженная, нелепая она какая-то, одетая в домашний, цветастый костюмчик.

— Ну, привет, — произносит она. Узнала. Несмотря на очки на пол-лица. — Чего пришла?

— Пообщаться, — улыбаюсь я.

— Заходи, — вздыхает она, пропуская меня в квартиру.

А мило тут, уютно. Пахнет сдобным тестом. Ремонт, не евро, но свежий. Квартира трёхкомнатная, и в одной вдруг начинает плакать ребенок.

— Иди на кухню, я сейчас, — она указывает мне направление, закрывает входную дверь и спешит на детский зов.

Прохожу на небольшую кухню, устраиваюсь на мягкой табуретке и осматриваюсь. На плите стоит противень, накрытый полотенцем, из-под него с края выглядывают румяные бочки пирожков. От них и запах. Я даже слюну сглатываю.

Достаю из кармана телефон и кладу под локоть, динамиком от себя.

Снежана появляется минут через пять.

— Младший приболел, — сообщает она и включает чайник.

— Сколько ему?

— Два, — гордо говорит Снежана. — Старшему восемь.

— Моему было бы столько же, — заявляю я. Снежана хмурится:

— В смысле — было бы?

— В прямом. Если бы он был.

— А ты так и не родила, что ли?