Успех зависит от того, будут ли ваши сотрудники лучше образованы, станут ли добросовестнее относиться к труду и стремиться работать в команде. Каждый работник должен освоить правильные навыки в своем подходе к порученному ему делу: искренне добиваться превосходного исполнения, быть пунктуальным, содержать в чистоте и порядке свое рабочее место, всегда быть готовым прийти на выручку своему коллеге, а при необходимости столь же добросовестно взять на себя его обязанности.
В уголовном законодательстве вашим приоритетом являются безопасность и защищенность законопослушных граждан, а не права преступников, попавших под обвинение.
Именно азиатские ценности втянули Сингапур в проблемы с наркотиками. Чтобы защитить наше общество, мы приняли законы, согласно которым полиция, управление по борьбе с наркотиками и иммиграционная служба могут брать на анализ мочу любого человека, заподозренного в употреблении наркотиков. И если анализ положительный, его отправляют на принудительное лечение. В Штатах такой закон признали бы неконституционным, потому что он подразумевает вмешательство в личную жизнь.
Постоянное укрепление дисциплины совершенно необходимо для развития общества с низким уровнем преступности и наркомании, подпольного игрового бизнеса и тайных мафиозных сообществ.
Что же до наказания тростью, это была вынужденная мера. Прежде мы не секли нелегальных иммигрантов, а просто сажали их в тюрьму и налагали штраф. В итоге эти люди обнаружили, что наши тюрьмы — рай по сравнению с их прежней жизнью, и тюрьмы очень скоро переполнились. Тогда мы стали применять наказание тростью. Это отпугнуло многих, но не всех, потому что кое-кто все же готов был сидеть в тюрьме и терпеть наказание ради возможности остаться в Сингапуре. Мы наказываем людей физически не потому, что мы садисты или мазохисты. Это не приносит никому удовольствия, но это единственная практичная мера, которая дает результаты. К сожалению, не столь эффективные, как порка кнутом.
Я никогда не понимал, почему западная система воспитания так настроена против физических наказаний. Ни мне самому, ни моим сверстникам они нисколько не повредили.
Я никогда не верил в искренность тех, кто призывает к мягкому обращению с преступниками и к гуманным наказаниям под тем предлогом, что наказания не уничтожают преступность. Мой опыт работы в Сингапуре говорит совершенно об обратном, особенно если вспомнить предвоенные годы, период японской оккупации и последующие времена.
Мы не можем полностью обезопасить сингапурцев от эпидемии азартных игр как от СПИДа, атипичной пневмонии или птичьего гриппа. Мы можем лишь принять меры, чтобы сохранять город чистым и безопасным. И у нас хватит решимости и сил для решения этих социальных проблем.
На выборах я мог выступить кандидатом от партии «Народное действие» в любом из 25 округов. Я выбрал округ Танджонг Па-гар. Избиратели Танджонг Пагар имеют право знать почему. Это район рабочего класса. Ни в одном другом округе не проживает так много рабочих, наемных служащих и мелких торговцев. Я же хотел представлять интересы именно этих людей, а не состоятельных торговцев и землевладельцев, которых здесь очень мало. И потому я выбрал Танджонг Пагар, а не Танглин.
За свою жизнь мне предписывали множество всяких грехов, но никто ни разу не обвинил меня в том, что я побоялся высказать свое мнение.
Меня отправили в английскую школу, чтобы потом я поступил в английский университет и получил такое образование, благодаря которому стал бы, подобно любому англичанину, образцом совершенства! Не знаю, насколько это удалось моим учителям. Я вырос и получил диплом. Но под конец учебы я осознал — причем задолго до того, как подался в политику, — почему я здесь: из-за совершенно неверной системы ценностей, фундаментально и безусловно неверной.
Когда я читал Неру — а я читал его много, — я понимал, почему он написал: «Я плачу, когда думаю о том, что не могу говорить на своем родном языке так же хорошо, как говорю на английском». Я не настолько эмоционален и не имею привычки плакать, драть на себе волосы, рвать в клочки газеты или рубаху на груди, но это не умаляет моего отчаяния.
Если бы мои обязанности измерялись только зарплатой, которую я получаю, думаю, я мог бы найти немало других, более приятных занятий, нежели выполнение офисной работы.
Я готов при необходимости рисковать своей жизнью. И это понятно, ведь в случае неудачи пострадаю я и, может быть, мои близкие. Но я не готов рисковать жизнью двух миллионов граждан.
Почивать на лаврах? Хотел бы я быть на это способным. Нет, мы отдохнем только после смерти.