На пути «Тайфуна»

– Наша разведка доложила о скоплении сил противника, – начал обещанное объяснение особист, – и было решено сразу же накрыть его артогнем. Дивизион у нас есть. Пушки новенькие, только с завода, и боеприпасов хватает. Да вот беда, орудия наклепать успели, а обучить артиллеристов – нет. Срочно привлекли минометчиков, разыскали среди пехотинцев бывших артиллеристов, но расчеты все равно неполные. А командование торопит: «Скорее, скорее. Пора открывать огонь». Так что сейчас немного поработаете, а потом вас отвезу обратно.

Ехать действительно долго не пришлось, и вскоре мы уже были на позициях батареи. Заметив нашего старлея, кто-то из особо ретивых молодых бойцов закричал: «смирно», за что тут же получил пару замечаний – и от своего сержанта и от особиста.

– Да, с дисциплиной здесь не очень-то, – пробормотал Авдеев, но тихо, чтобы не услышали посторонние.

Пушки оказались новенькими ЗиС-3. Хотя я в артиллерии не очень-то разбираюсь, но, рассматривая ближайшее орудие, освещенное фонариками, мне показалось, что в нем что-то не так. Кажется, щит немного ниже, чем у тех, что выставлены в музеях.

Подойдя к первому же командиру, которого удалось найти, особист с гордостью продемонстрировал ему новобранцев:

– Вот принимайте, привез вам временное пополнение.

– Что это еще за партизаны? – поморщился лейтенант и с легкой усмешкой оглядел полувоенную форму, в которую нас обрядили бойцы лесного фронта.

– Так они и есть самые настоящие партизаны. Говорят, с пушками знакомы.

– Ну хорошо, все равно у меня во взводе людей не хватает. Вы вместе воевали? – поинтересовался комвзвода. – Тогда пойдете в один расчет. Ступайте к левому орудию.

– Есть идти к орудию, – мгновенно отреагировал Авдеев и, четко козырнув, развернулся в указанном направлении.

Едва увидев нас, сержант, командовавший орудием, радостно подбежал и, не дав доложить, схватил за руки.

– Ну наконец-то, теперь расчет практически полный. Правда, неслаженный, но не беда, справимся.

– А сколько должно быть в расчете? – тихонько спросил меня Авдеев.

– Вести огонь может и один человек, но желательно, чтобы было хотя бы четверо. А по штату от шести до восьми, включая командира.

– Вы двое будете снарядными, – осчастливил нас новым назначением артиллерист. – Ты, – ткнул он пальцем в плечистого Авдеева, – пятый номер. А ты шестой. Ну, давайте, скорей за работу.

– Нам скорее и надо, – согласился Авдеев. – Если будем долго тянуть, немцы нас самих успеют накрыть.

– Не дрейфь, – уверенно возразил я, – в нашей артиллерии для трехдюймовок есть специальные беспламенные снаряды.

– Нет ночных, – возразил сержант. – Мы взвод боепитания на уши поставили, мол, так и так, ищите. Но они говорят, нашли на складе только четыре ящика ПГ, будете брать? А зачем нам так мало, только начнем стрелять, и сразу же придется менять настройки прицела.

Как оказалось, наш бравый расчет оказался не только неслаженным, но еще и совершенно необученным, так как кроме наводчика профильных специалистов в нем больше не было. Видимо, орудие наше оказалось крайним во всех смыслах слова, и сюда набирали тех, от кого отказались другие командиры. Помимо всего прочего, земляные работы еще не были закончены, и наши коллеги сейчас как раз занимались тем, что долбили мерзлую землю, пытаясь приготовить ровную площадку.

Это, безусловно, важное, но довольно нудное дело было еще далеко от завершения, но его пришлось срочно прервать, так как комбат, не стесняясь в выражениях, прозрачно намекнул о том, что время вышло. Пойдя навстречу его пожеланию, наш взводный махнул командиру расчета, а тот в свою очередь прокричал нам:

– Перекатить орудие!

Команда сержанта была встречена с радостью, видимо, работа на морозе хоть и согревала бойцов, но особого удовольствия им не доставляла. Побросав инструменты, все ринулись к пушке и покатили ее к орудийному окопу. Как я подозреваю, для подобных процедур должен существовать строго установленный порядок, чтобы у каждого номера расчета было свое место. Но мы таких тонкостей не знали и толкались, как школьники на перемене, то хватаясь втроем за одно колесо, то задирая станину так высоко, что ствол едва не упирался в землю. Видя такие безобразия, сержант схватился за голову и начал расставлять нас по порядку.

Но подкатить орудие было мало, еще следовало подготовить его к стрельбе. Наш расчет опять начал кучу-малу, однако, подгоняемые тычками чуткого и заботливого командира, объяснившего, кому снимать чехлы, а кому заниматься станинами, все-таки управились и с этой трудной задачей. Пока мы возились, наводчик с удивлением рассматривал панораму, крутя ее в руках, и соображая, как пользоваться этим устройством. Не знаю, каким прицелом ему раньше приходилось пользоваться, но он быстро во всем разобрался, водрузил панораму на место и с нашей помощью начал выравнивать орудие.

– Так, наклон влево, – давал первый номер указания, – да что же вы, черти, делаете!

– Подсыпаем грунт под левое колесо, – недоуменно ответил Авдеев, не понимающий, почему тут на него все время кричат.