На пути «Тайфуна» 4

Пока вертикальные наводчики крутили свои маховички, Павел связался с вышкой:

- КДП, как слышно? Наш отряд получил приказ ввести в действие трофейные двенадцатидюймовые орудия и приступить к развертыванию батареи на прямую наводку. Готовимся к стрельбе по Исосаари.

И вот, настал мой звездный час. Едва не потеряв от волнения голос, я тихо скомандовал:

- Батарея, по местам.

Новоиспеченные артиллеристы замерли на своих постах, готовясь запускать механизмы, но Леонов вдруг всех огорошил:

- Батарея к стрельбе не готова. Тату Сихво, а что же вы не напомнили о разогреве ствола?

Унтер не замер в растерянности, как я ожидал, а молнией метнулся к ближайшему пульту с нехорошим намерением что-нибудь испортить но, наткнувшись на вытянутую ногу политрука, споткнулся, а подоспевший сзади Леонов скрутил предателя.

Пока финна вязали, он верещал что-то по-своему, но Алексей переводить не стал, и виновато улыбаясь, объяснил:

- Мне рассказывали, что во время Финской войны был такой случай. Финны захватили на каком-то острове наши гаубицы и открыли из них огонь, но ничего не зная про разогрев ствола у больших калибров, быстро вывели орудия из строя. И вот я об этом вдруг вспомнил и подумал, что с двенадцатидюймовками, да еще в холодную погоду, без прогрева тоже никак нельзя.

Ах, время меня побери! Ведь я не раз читал в книгах про Русско-Японскую, что на больших морских орудиях перед выстрелом прогревают ствол. Значит зловредный фельдфебель, втираясь в доверие и рассказывая нам почти все, как раз и добивался, чтобы стволы треснул после первого выстрела.

Ну ничего, дальше мы и сами справимся. Жаль только, я не успел спросить, какой у орудий допустимый угол заряжания. Впрочем, сейчас у стволов угол возвышения невелик, всего один градус, и это значения не имеет.

Пока Леонов уводил пленного, я без прежнего энтузиазма кивнул Рябинину:

- Первому, заряжай.

Самоходчик потянул на себя рычаг, осторожно пощелкал электрическими тумблерами на щитке, вытянул ручку предохранителя и запустил механизмы. Я без особой надежды уставился на казенник, уже не веря в успех затеи. Но вот загрохотали приводы и затвор двенадцатидюймовки исправно открылся, вызвав всеобщих вздох облегчения. Затем на секунду все стихло, но загорелась сигнальная лампа. Ролики лебедки, прятавшиеся под крышей башни, закрутились, наматывая трос лифта, и снизу донесся гул поднимающегося зарядника. Всего секунд восемь ему понадобилось, чтобы подняться из недр перегрузочного отделения и встать точно рядом с орудием. Черный практический снаряд уже лежал на лотке подачи, направленный носиком к орудию. Хоть в этом Сихво не обманул и все показал правильно.

Затарахтел механизм досылателя, и цепной прибойник медленно загнал тяжелый снаряд в ствол. Едва прибойник вернулся на место, поднялась бронзовая крышка люльки и на лоток выкатился полузаряд, немедленно отправленный прибойником вслед за снарядом. Вновь быстро хлопнула крышка подъемника, на этот раз впустую, и пятка прибойника, совершая холостой ход, юркнула в казенник, как бы проверяя, что ничего не забыла.

Лифт опустил зарядник обратно на нижний уровень, и заряжающий клацнул рычагом последний раз. Повинуясь ему, затвор вернулся на место и прокрутился, тщательно ввинчиваясь в казенник.

Рябинин торопливо выдохнул. Он, похоже, и не дышал до конца зарядки, боясь вспугнуть удачу.

- Первое готово, - гордо отрапортовал самоходчик и, нагнувшись к переговорной трубе, прокричал в нее. - Фугасный, полный заряд.

Мы с Леоновым, успевшим вернуться, не сговариваясь, кинулись к шахте подъемника и посмотрели вниз. Там ничего нельзя было толком разглядеть, но группы подачи вовсю шумели, загружая боеприпасы в ящик подъемника.

- Второму! - во все горло прокричал я, словно находился не в трех шагах от орудия, а, как минимум, за сотню метров от него.

Михеев в точности повторил все действия артиллериста, дергая ручки и поочередно открывая замок, вызывая зарядник и активируя прибойник. Гулкое подбашенное пространство снова заполнили грохот и шум механизмов, но они никого не раздражали, ведь грохот означал, что все работает.

Не прошло и минуты, как Михеев с гордостью доложил, что второе готово. Вот и все, фрицы, то есть финны. Сейчас мы разогреем стволы, потом зарядим боевыми, проведем пристрелку и начнем стрельбу на поражение. Размолотим за несколько залпов вражеские укрепления и подготовим наступление на Хельсинки! Вот так.

- Авдеев, предупреди вышку.

Корректировщик на том конце провода явно ждал, и ответил мгновенно. Выслушав его, Паша подмигнул нам и небрежным голосом бывалого артиллериста подтвердил:

- Да, конечно. Первый залп для прогрева орудий. Второй будет пристрелочный.

- Первому огонь! - радостно прокричал я, предвкушая, как в следующий раз мы выстрелим уже боевыми снарядами, но кроме взволнованного дыхания однополчан ничего не услышал. Орудие молчало.

- Второе!

Опять ничего. Рябинин и Михеев растерянно сидели, переводя взгляд с меня на орудие.

- Батарея, огонь, - повторил я. - Вы почему не стреляете?

Глава 8