На пути «Тайфуна» 4

Потом нас вывели из боя в тыл. Хотя нас осталось после предыдущего боя немного, но сейчас пока все уцелели. Дивизию быстро пополнили – нам тоже дали восемь человек. И снова в бой к этой сопке, только с другой стороны. Так и не успели мы отдохнуть от одного боя, как опять бессонные ночи в кипучем "котле".

На нашу долю выпало прорывать третью оборону финнов; второй раз с новыми силами подходим мы сюда. Наша задача – взять высоту и форсировать за ней водную систему, а дальше дело пойдет.

Пехота двинулась к сопке, мы – в резерве, но ненадолго. Дивизия быстро убывала.

К вечеру командир взвода Романов собрал нас – первых номеров, построил и объявил, чтобы мы забрали карабины, патроны, гранаты и шли бесшумно штурмовать сопку.

Через час мы были в траншее. Здесь все разворочено. Бой затих, и никого не видно. Везде валяются убитые, а где и живой, как убитый, — ничего не разберешь: кто держит оборону?

Но нам они не нужны, нам надо идти штурмовать сопку. Только подумали… — Как грохнет! И пошло беспрерывное буханье.

Сорвалась наша штурмовка. Мы стали зарываться в землю. Вдруг меня хлестнуло по лицу, потекла кровь. Утром рассмотрел: задело мелкими осколками по щеке и виску – вроде вреда большого не случилось.

Днем все затихло. Мы хорошо окопались. С нами командир взвода Романов, тоже зарылся под дерево так, что и бомба не возьмет. Скоро должно быть наступление. А кто пойдет? В каждой роте по семь человек. Да ведь нашего ума не требуется здесь.

Снайперы финские так и щелкают. Сколько ни прочесывали лес, а они все щелкают – голову не поднимай от земли.

В 17 часов – артподготовка, через два часа – штурм. Сопку покрыло всю дымом, так как огонь открыт с обеих сторон. Стоит общий гул.

Меня командир взвода послал к сержанту, чтобы он собрал всех в кучу. Я пополз по траншее, а она мелкая, и везде солдаты.

Ползу по людям, осколки меня чуть не захватывают. Благополучно вернулся назад – доложил командиру взвода. Смотрю: только что у дерева стоял станковый пулемет – и вот он уже перевернулся в траншею. Я прижался к стене, в окоп стали падать мины. Командир взвода командует: "Вперед!" Я тоже бегу вперед, вижу – рядом наши перебегают. До опушки леса было метров триста – и все стремимся туда. Я перебегаю от ямы к яме, но вот огонь прекратился, атака приостановилась – все залегли.

Попробовал приподняться – снайперы бьют по цели. Надо отходить. Ждать ночи нельзя – финны близко. Я стал наблюдать за разрывами мин: они идут волной, после разрыва дым все закрывает и видимости для снайперов нет. Я стал немного отходить после очередной волны взрывов. По пути встретил двоих своих солдат. Говорят, что поразбилось все. В это время 1063-й полк шел на передовую, несли ПТР. А мы с карабинами.

Тот же лес, сосны, ночь холодная: вот и ложись под сосной – русская печь далеко осталась. Только кое-как угрелись под сосной, поднимают снова – пришла кухня. Нас покормили – и опять в наступление. Я подобрал один ручной пулемет: по-видимому, он совсем недавно еще трещал – и пошел воевать с этим пулеметом. Работал он безотказно.

Ходить в темноте очень трудно: сплошные окопы, люди, сумки, оружие, воронки от снарядов и мин. Атаки наши давали мало результата: продвигались на сотню метров вперед – залегали, потом опять вперед шли. Была такая адская круговерть: гул самолетов, стрекотня пулеметов, летят лохмотья от шинелей, крик раненых, рядом убитые, но мне стало все безразлично, все окаменело, пропал страх, отступили все мысли о родном крае, что не давали покоя, и осталась одна ненависть к фашистам.

Только начался бой – ранило командира взвода. Мы вдвоем его перевязали, пошли вперед, и тут же убило моего помощника. Остался я один со своим пулеметом. Забрал диски у погибшего и снова вперед.

Перебегать с пулеметом, запасом патронов сил уже не было – и я шел прямо, не сгибаясь. Около меня падали люди, а я все шел невредимым и совсем потерялся от своих.

Остатки всех потрепанных полков сначала шли дружно, так как снаряды на нас падали, но не густо. Подошли ближе – огонь усилился.

Мины рвались одна за другой, застрекотали пулеметы. Пробиваться вперед стало труднее из-за сильного пулеметного и минометного огня – нужна была поддержка артиллерии. А им говорят: "Нет боеприпасов".

И тут меня опять ранило в ногу. Я метнулся в сторону воронки, в ней был солдат. Он помог мне перевязать рану и ушел дальше, а я остался.

Оставил пулемет в воронке и по-пластунски пополз назад. Оружие кто-нибудь возьмет потом, кто придет на мое место, как я недавно его взял у убитого.

Ползти пришлось метров триста, до того рва, из которого утром пошли в атаку. Но эти метры очень тяжело дались, приходится все время прятаться от пуль за бугорки и кочки, прижиматься к матушке-земле, чтобы отдохнуть немного.