На пути «Тайфуна» 4

Король Норвегии Хокон VII – высокий, представительный мужчина, все еще, несмотря на свои семьдесят лет, сохранивший царственную осанку, тоже присутствовал на приеме. Беглый монарх постоянно проживал в Лондоне и уже настроился было на длительное пребывание за границей, но события последних недель заставили его поверить в скорые изменения на Северном фронте. Улучив минуту, когда толпа, обступившая Майского, немного расступились, норвежский король поспешил высказать свое одобрение советскому послу.

— Поздравляю, господин Майский, до сих пор Красная армия очень хорошо била немцев, а теперь взялись и за финнов. Как сообщили, в Карелии ваши войска освободили Петрозаводск, а под Ленинградом прорвали первую линию финской обороны и уже берут вторую.

— Полагаю, Финляндия скоро выйдет из войны, — ответил Майский, потихоньку отводя короля в сторону, — а затем мы сможем изгнать фашистов и из Норвегии. Я в этом не сомневаюсь.

— Я разделяю ваше мнение, и я рад за мою страну, — совсем не радостно улыбнулся Хокон. — Но я хотел бы знать, останусь ли я королем.

— Простите, а какие существуют препятствия? — изумленно вскинул брови Майский. — Норвежский народ горячо вас поддерживает, а мы не собираемся менять формы государственного правления других стран, если речь не идет о фашизме.

— Итак, вы заверяете меня, что Советский Союз не станет вмешиваться во внутренние дела Норвегии? — недоверчиво уточнил Хокон.

— Я категорически подтверждаю! — заверил посол. — Смена правительства, как и изменения границ, могут происходить только с согласия населения, за исключением случаев усмирения агрессора. Так, мы решили после войны выселить всех немцев из Восточной Пруссии, всегда служившей оплотом агрессии на восток, и союзники нас в этом поддержали. Полагаю также, что явная и оголтелая агрессия, совершенная Финляндией, тоже должна повлечь за собой территориальные уступки с ее стороны.

— И, вы уже выбрали какие? — вполголоса спросил Хокон.

— Полагаю, мы можем потребовать большую часть Лапландии. С одной стороны, эта территория малонаселенна, там проживает лишь несколько процентов финнов, так что особого ущерба от этого Финляндия не понесет. Но, в то же время, Лапландия – это четверть территории страны, и ее потеря послужит финнам хорошим уроком на будущее.

— Пожалуй, это было бы справедливо, — несколько нерешительно одобрил монарх. — Ведь ваш народ столько натерпелся от войны.

— Однако, ваша страна тоже пострадала от нападения фашистов, — напомнил Майский. — К тому же, вся северная Финляндия нам особо и не нужна, лишь ее восточная часть. Главное, отодвинуть границу от стратегически важной железной дороги, ведущей к Мурманску, а нужды в западной Лапландии у нас не имеется.

— Но, похоже, вас будет волновать близость норвежской границы от Мурманска, — предположил Хокон, поняв, на что намекает собеседник.

— Увы, но факты таковы, что любой агрессор, собирающийся напасть на Советский Союз, непременно строит планы по овладению Варангер-фьордом и Киркенесом, чтобы создать там базу для действий против нашей страны. Так хотели поступить Англия и Франция весной сорокового года, и так же поступил Гитлер. И вам и нам было бы намного спокойнее, если бы в Варангер-фьорде находилась наша постоянная база, защищающая дальние подступы к Мурманску. Возможно, вы согласитесь обменять округ Сер-Варангер и часть полуострова Варангер на впятеро большую территорию в западной Лапландии, вмести с портом Кеми.

Услышав такое предложение, Норвежский король замолчал на несколько минут и, опустив глаза, задумчиво смотрел в пол. Лишь его густые усы беспокойно топорщились, показывая, как сильно волнуется их хозяин. С одной стороны, отдавать свою землю, пусть даже довольно пустынную и бесплодную, не хотелось. Но взамен Норвегия получает значительную территорию, причем богатую лесом и рыбой, с железными и золотыми рудниками, а порт Кеми давал прямой выход в Финский залив, да еще являлся важным железнодорожным узлом.

— Предложение заманчивое, — наконец произнес Хакон. — Но что скажут союзники о нашем плане аннексирования части Финляндии?

— Во-первых, не союзники, а только один союзник – США, — с самым серьезным видом возразил Майский. — Понятно, что такие важные вопросы Черчилль не смеет рассматривать самостоятельно и передает их на рассмотрение Рузвельта. Во-вторых, нам их согласия, в общем-то, и не требуется. Да они и сами прекрасно понимают, что не смогут заставить нас уйти с нашей земли. К тому же мы уже обговаривали с Иденом, что Финляндия должна понести надлежащее возмездие за свое поведение в ходе войны. Особенно, когда это касается интересов безопасности нашей страны. И, наконец, если англичане не станут возражать против наших планов, то и мы поддержим их в планах по созданию после войны британских баз во Франции, что с точки зрения Великобритании является очень важным.

— Вы это так говорите, — усмехнулся король, к которому уже вернулось его обычное хорошее настроение, — будто сами не считаете этот вопрос серьезным.