На пути «Тайфуна» 4

— Он сейчас у себя, но сам понимаешь, ему надо принимать дела…

— Ну и замечательно, — отрезал Мерила. — Вот и выслушает доклад о моей батарее.

Капитану пришлось прождать больше часа, пока командир смог выделить ему время. Свежеиспеченный комбриг действительно выглядел лет на десять моложе Марьянена. Ему было примерно сорок пять, и он только недавно начал лысеть, а фигура полковника все еще оставалась спортивной и подтянутой.

— Капитан Мерила, не так ли? — сразу узнал своего нового подчиненного Сарио. Видно, полковник успел просмотреть личные дела офицеров. — Третий прибрежный артдивизион, верно?

— Так точно, господин полковник.

— Присаживайтесь, капитан.

Времени у полковника действительно не хватало, и потому он отложил ознакомительную беседу с подчиненным офицером и сразу перешел к делу:

— Господин Мерила, что у вас за вопрос, который вы не можете решить с вашим прямым командиром майором Зиллиакусом и вынуждены прыгать через голову начальства?

— Господин майор не может решить проблему, он сам оказался в той же ситуации. Дело в том, что у нас забирают часть личного состава.

— Хм, полагаю, ваши подчиненные недовольны тем, что от вас увели девушек с поста воздушного наблюдения? — улыбнувшись, предположил полковник. — Но на острове, наверно, остались женщины при кухне и официантка в офицерской столовой.

Мерила с трудом сохранил бесстрастное выражение лица, а про себя выругался последними словами на столичного хлыща, сделавшего свою карьеру в Хельсинки и мерившего все своей меркой. Вслух же он произнес совсем другое:

— Забрали не только их, господин полковник. Когда у нас снимали расчеты зенитных пушек и солдат охраны, я молчал. Но вчера очередь дошла и до обслуги главных орудий. Господин полковник, — Мерила постарался придать своему голосу одновременно и твердую решимость и просящие нотки, — считаю совершенно необходимым вернуть обратно личный состав батареи.

— Да, я конечно в курсе, что из штатной численности в три сотни человек у вас осталось чуть больше половины. Но и вы должны войти в положение действующей, — полковник сделал паузу и еще раз повторил это слово, выделив его голосом, — действующей армии.

Ниило Сарио встал и раздраженно прошелся по кабинету, читая командиру батареи нотацию:

— Поймите, капитан. Численность расчета орудия – величина переменная. Допустим, дивизионную пушку по штату могут обслуживать и шесть, человек, и семь, и даже пять, в зависимости от обстановки и наличия людей. А в бою, бывает, приходится стрелять и одному человеку. Ваши артиллеристы сейчас до зарезу нужны на фронте. Да, я тоже считаю недопустимым ослаблять батарею сверхмощных орудий, но другого выхода нет. И, в конце-концов, никто кроме вас, не жалуется. Почему, скажем, ваш майором Зиллиакус не подавал рапорта по этому вопросу?

— Простите, господин полковник, но у него на Исосаари нет столь больших орудий, как у меня, их там только планируют установить. Чтобы научиться обслуживать механизмы столь огромных пушек и поддерживать их в идеальном состоянии, недостаточно даже обычного срока службы рядового состава. И теперь этих обученных артиллеристов отправляют на фронт в расчеты каких-нибудь обычных полковых пушек.

— Да, отправляют, — голос нового командира бригады уже дрожал от негодования, — потому что на востоке они нужнее. Так решили в Генеральном штабе, и для этого решения есть серьезные основания.

— Господин полковник, не далее, как неделю назад, я имел серьезный разговор с прежним комбригом, приезжавшим к нам на остров с инспекцией. В декабре русские имели значительные успехи в Эстонии, и это нас весьма встревожило. Если бы они и в дальнейшем сохранили такие же темпы наступления, то могли бы дойти до Таллина. А в феврале Финский залив покроется прочным льдом, и противник сможет пройти из Эстонии прямо до Хельсинки. А ведь задача нашей бригады как раз и состоит в защите столицы.

— Какой февраль, капитан, о чем вы вообще думаете? — Полковник, не выдержав, перешел на крик, но тут же опомнился и взял себя в руки. — Вы в курсе, что русские сходу преодолели фронтовой рубеж обороны, а сегодня уже проломили линию "Ваммелсу-Тайпеле". Наши союзники, — это слово полковник произнес с оттенком глубокого разочарования, — послали нам на подмогу линейную эскадру, но она не смогла пройти через Ла-Манш, а другой помощи нам даже не обещают. Кто поручится, что красные не одолеют все укрепления? А в Эстонии их наступление остановилось, потому что все резервы красные бросили в Карелию.

Сарио помолчал минуту, не желая заканчивать свой первый разговор с подчиненным на такой резкой ноте, и уже вполне миролюбиво добавил:

— Господин Мерила, мой вам совет на будущее. Не пытайтесь критиковать приказы Генштаба, у вас не тот уровень знаний, чтобы их обсуждать. Просто занимайтесь своим делом. Вам доверили двенадцатидюймовые орудия и, наверно, по праву. Вот и следите за их состоянием. А теперь можете идти.

* * *

— Вот это и есть остров Николаевский, который мы должны захватить – показал я взводным и командирам отделений темную полоску, еле видневшуюся в темноте.