На райскую планету

Бок Мало пропустил его сразу же, чуть заметно сопротивляясь; казалось, будто идешь сквозь воду. Ники выпрямился, зажег фонарик и огляделся. Нуми не было. Не появилась она и через минуту. Ники охватила паника. Может, ее опять украли?

Он тут же выхватил газовый пистолет, отбросил фонарик и выглянул за стену. Нуми стояла внизу, живая и здоровая, с букетиком травы в руке. Ники рассердился на себя за свой испуг и сердито крикнул ей:

– Ты почему не идешь?

– Мало меня не пускает! – всхлипнула Нуми.

– Попробуй еще раз! Вот здесь! – и он показал на стенку рядом с собой.

Нуми подскочила и обеими руками уперлась в бок Мало, нажала и головой. Мало отшвырнул ее, как отшвырнул самого Ники, когда они садились на планету сомо кусапиенсов. Что это на него накатило, ведь они с Нуми так хорошо понимают друг друга? Наверное, и в ней что-то изменилось. Его-то Мало не пропустил тогда из-за перочинного ножа – ведь он не позволяет убивать на чужих планетах…

– Бросай траву! Бросай, слышишь?

Нуми неохотно выпустила травинки на землю. Мало сразу пропустил ее, а Ники вспомнил замечание девочки о том, что космос заставил его поумнеть.

– Понимаешь, – сказал он ей, когда они сняли шлемы и он почувствовал себя еще умнее, – он ничего не разрешает вывозить из одного мира в другой. Особенно, если это что-то живое, например, трава. Чтобы разные природы не смешивались друг с другом.

В ярком свете упавшего фонарика он ясно увидел, как она надула губы.

– Жалко… Как же я теперь буду прояснять свои мозги?

Ники засмеялся:

– Можно и волоском. Возьму и вырву у тебя волосок, тогда и вовсе прояснится в голове.

Мало в это время взлетел, ни о чем их не спросив. Они только почувствовали, как исчезло притяжение, и их швырнуло в разные стороны.

Там, где стоял Мало, осталась огромная яма в почве, из которой он высосал питательные вещества, чтобы зарядиться новыми силами. Такая же, какую он оставил в асфальте перед выставкой научно-технического творчества на Земле. Интересно, станут ли здешние существа так же ломать себе головы над этой загадкой, как ломали их земные ученые? Что скажет об этом одна их половина? И что ответит ей другая? Потому что, раз какое-то существо состоит из двух частей, у каждой наверняка собственное мнение!

Здесь и сам автор не может вам ответить. Мы прибавим эти вопросы к остальным загадкам неизвестной планеты, и пусть они ждут своих будущих исследователей.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1 На Райской планете. Для чего нужен мозг. Если ты не верблюд, пей, как человек

До самого горизонта тянулась гряда невысоких холмов, поросших цветущим кустарником и цветами. В небе курчавились бело-розовые облачка. Гравитация здесь была нормальной, теплый воздух – напоен нежным ароматом.

– Вот тебе и цветы, сколько душе угодно, – сказал Николай Буяновский, когда ребята сняли шлемы.

Поляна, на которой оставил их Мало, походила на роскошный ковер из неведомых цветов, вытканный самым искусным мастером на свете – природой. Они густо устилали всю почву – стебель к стебельку, цветок к цветку. Казалось, на этой планете природа работала с особым вдохновением.

Выпустив ребят, Мало взлетел. То ли он прятался от здешних жителей, то ли не хотел портить прекрасную картину ямой. Над головами ребят закружились две довольно крупные птицы редкостной красоты: у них были пурпурные крылья, золотые грудки и изумрудно-зеленые хвосты. Птицы сели на поляну и подошли к пришельцам. Они были куда красивее райских птиц, которых Ники случалось видеть в зоопарке. Нуми даже прослезилась от изумления:

– Ой, какие же вы раскрасавицы! – воскликнула она, и птицы вдруг закивали золотистыми головками, будто соглашались с ней.

– И они совсем нас не боятся! – заметил Ники.

Птицы и ему кивнули.

– Можно, я вас поглажу? – робко спросила Нуми.

Птицы послушно подошли к ней поближе, девочка сняла перчатку и осторожно коснулась ладошкой золотистого оперения. Тут и Ники не выдержал, как ни хотелось ему показать мужскую твердость характера – птицы были такие красивые и кроткие, что он взял одну из них на руки. Она повернула к нему головку и посмотрела на него большими ярко-синими глазами. Просто трудно поверить – сколь бесстрашно вели себя эти красавицы!

Нуми уже целовала свою птицу, гладила ее по головке и нашептывала на ухо какие-то свои женские словечки; говорила она на пирранском языке, и что именно они значили, понять было невозможно, но Ники и так догадывался. Птица тоже явно понимала, потому что весело кивала Нуми в ответ.

– Потрясно! – совсем по-земному сказал Ники своей птице. – Такого чуда, наверное, нигде больше на свете нет!

Чудо усердно покачало блестящим, как драгоценный камень, клювом, будто хотело сказать: «Правильно, с этим не поспоришь».

– Нет, серьезно! – сказал Ники, и птица снова закивала. – А что ты еще умеешь? Давай, спой песенку!

Птица ничего не ответила – наверное, она не знала песен. Нуми вздохнула.

– Не могу поймать никаких излучений, очевидно, они очень слабые.

– Чтобы кивать головой при каждом чужом слове, мозга не требуется,

– заметил Ники и отпустил птицу. – Что на это скажешь, чудо-красавица?