На райскую планету

В самом деле, клетчатый поросенок с коварным языком и райские птицы исчезли; должно быть, поняли, наконец, что совсем не нужны странным пришельцам.

Ребята поднимались по склону, за которым тянулась гряда холмов, поросших изумрудно-зеленой шелковистой травой. Цветов становилось меньше, кустов больше, это были совсем другие цветы и кустарники, а тили-тили вообще не встречались. Но вот на холме показались человеческие фигуры; люди эти выглядели куда моложе тех, что встретились ребятам внизу, и кожа у них была зеленоватого оттенка.

– Действительно ли они такие добрые, как кажутся? – усомнился Ники и достал пистолет. – Еще возьмут да нападут на нас.

– Убери пистолет, – рассердилась Нуми, которая никак не хотела верить в зло. – Раз у них нет врагов, то с чего бы им быть плохими.

Тут ребят заметил какой-то человек в зеленых трусах и бросился к ним навстречу. Он был ужасно некрасивый, с большим ртом и длинным носом, но весело улыбался и что-то дружелюбно бормотал. Оказалось, что его трусы сплетены из той самой травы, по которой они шли.

– Я только поняла, что он хочет нам что-то показать, – перевела Нуми и храбро направилась вслед за незнакомцем. Ники ничего не оставалось, как последовать за ней.

Человек завел их за ближайший куст, поднял с травы какой-то предмет и принялся размахивать им перед глазами ребят. При этом он, не переставая, что-то говорил, тихо и напевно.

– Он спрашивает, нравится ли нам его произведение, – перевела Нуми.

Произведение очень напоминало коврик, сплетенный из той же травы и кое-где украшенный цветами. Нуми произнесла несколько слов на здешнем языке, и некрасивое лицо человека просияло.

– Что ты ему сказала? – нетерпеливо спросил Ники.

– Что это очень красиво.

– А что это за штука? Для чего она?

– Ни для чего. Это они называют искусством.

– Ага, значит, и вы, пирранцы, иногда заливаете! – заметил Ники.

– Не знаю, что ты хочешь сказать. Но я думаю, что раз он создал эту вещь и она ему нравится, стало быть, для него она хороша. Ты забываешь, что мы находимся среди чужой цивилизации.

– Да разве это цивилизация! – земной мальчик уже явно придирался.

– У нас любой детсадовский ребенок и то сделает лучше!

Из-за кустов стали выходить другие люди, мужчины и женщины, все они были нагими, потому что трудно назвать одеждой трусы из травы. Они наперебой совали ребятам коврики, кособокие фигурки, тоже сплетенные из травы. И каждый хотел, чтобы гости похвалили его творение. Нуми еле успевала обменяться с ними двумя-тремя словами – такой поднялся шум; жители Райской планеты пели и плясали, размахивая своими жалкими изделиями.

– Это все искусство, – шепнула девочка Ники. – Все они здесь занимаются искусством. Николай разозлился.

– Ладно, пускай себе занимаются! А зачем совать это искусство нам под нос? Почему никто не спросит, кто мы, откуда? Может, мы тоже можем кое-что показать.

Даже невероятные чудовища с двумя головами проявили любопытство к ребятам! А здесь, в этом кружке самодеятельности, каждый интересовался только собой. Ники сунул руку в карман скафандра, достал жвачку, пожевал ее немного, чтобы она стала помягче, а потом крикнул:

– Эй, вы!

Райские жители разом остановились, испуганные непривычно резким криком. Ники с таинственным видом показал на свой рот, сделал несколько жестов, как будто произносил заклинания, и выдул изо рта пузырек.

Пузырек начал расти, в его белой поверхности отражались солнечные лучи; вместе с ним росло изумление райских жителей. А когда он лопнул, и мальчик живо спрятал за щеку остатки жвачки, все вокруг принялись хлопать ладонями по бедрам. Должно быть, таким образом на Райской планете выражали свое восхищение.

Ники прожевал жвачку, чтобы выпустить еще один пузырь, но тут несколько человек подхватили его и куда-то понесли, а остальные пошли вслед за ними, не переставая хлопать себя по бедрам. Вместе с ними шла и Нуми.

– Они говорят, что ты – великий мастер и должен отправиться туда, где постигается полное слияние с красотой и истиной.

– Они что, к старикам меня несут? – спохватился Ники и начал так брыкаться, что опешившие жрецы искусства отпустили его на землю.

Окружив мальчика плотной стеной, райские жители смотрели ему в рот, не обращая ни малейшего внимания ни на скафандр, ни на шлем, висевший за спиной. Должно быть, никак не могли понять, почему этот человек не хочет попасть туда, где царствует истина и красота и куда стремится каждый житель Райской планеты.

– Разве ты им не сказала, что мы не здешние? – Ники с беспомощным видом повернулся к Нуми.

– Сказала, конечно. А знаешь, что они мне ответили? Что здесь можно быть кем хочешь и откуда хочешь, только не с Земли. И я не стала говорить, откуда ты. Правда, странно? Они знают о Земле. И по их собственным преданиям, раньше они там жили.

– Давай уносить отсюда ноги, – предложил Ники. – Скажи им, что я могу пускать только маленькие пузыри, потому что мы с тобой еще дети. Вот когда я научусь пускать во-от такие, – и Ники описал руками в воздухе огромный круг, – тогда ихний бог разрешит мне жить с красотой, а до тех пор нельзя.