На распутье

От такого развития событий выигрывал только Троцкий. Все остальные проигрывали и в личном плане, и в политическом. Кто больше, кто меньше. Есть основания утверждать, что между Г. Е. Зиновьевым и Л. Д. Троцким существовало какое-то соглашение, если не лично ими достигнутое, то обеспеченное Н. И. Бухариным⁴². Кто именно был инициатором создания этого союза, кого и почему он не удовлетворил? Однозначно ответить на этот вопрос пока что невозможно, поскольку информации мало и она противоречива. Бухарин признавал, что «в Кисловодске т. Зин[овьев] колебался, а вскоре, заняв позицию бешеной атаки Троцкого, сорвал этот план. Т. Троцкий со своей стороны сделал всё возможное, чтобы обострить отношения»⁴³. С другой стороны, сторонник Троцкого Л. П. Серебряков свидетельствовал, что «Зиновьев предлагал союз с тов. Троцким», который «однако от блока категорически отказался»⁴⁴. Троцкий этого не отрицал. Зиновьев в 1925 г. признавал факт соглашения, но отрицал его антисталинскую направленность. Определенно можно говорить об очень активной роли Бухарина в попытках так или иначе реализовать установки псевдоленинского «письма Ильича о секретаре» к «Письму к съезду» и создать новый «руководящий коллектив» в ЦК РКП(б). Верил он в ленинское авторство или нет, нам не известно, но то, что объективно он старался услужить Троцкому, факт. То, что в этом деле он активничал больше Зиновьева и Каменева – тоже факт.

В неотправленном письме Г. Е. Зиновьева и Н. И. Бухарина И. В. Сталину от 10 августа 1923 г., о котором говорилось выше, содержится дополнительная информация о причинах этой активности Зиновьева и Бухарина. Свои предложения они аргументировали так: «Суть: Ильича нет. Секретариат ЦЕКА поэтому объективно (без злых желаний В[аших]) начинает играть в ЦК ту же роль, что секретариат в любом Губкоме, т. е. на деле (не формально) решает всё. Это факт, который отрицать нельзя… действительное (а не фиктивное) существование «группы» и равноправное сотрудничество и ответственность при нынешнем режиме невозможны… А положение (и с Тр[оцким] и с разными «платформами») осложняется и недовольство] в партии растёт (не смотрите на поверхность). Отсюда – поиски лучшей формы сотрудничества» (жирный курсив наш. -B.C.)⁴⁵.

Характер этих оценок и предложений позволяет с уверенностью говорить, что те проблемы, о которых говорится в «письме Ильича о секретаре», возникли лишь после XII съезда РКП(б), а само это письмо отразило недовольство его автора (или авторов) итогами политической борьбы на съезде и сформированным составом ЦК РКП(б) и его органов сложившейся в них расстановкой политических сил.

Ещё определённее говорил об этом Зиновьев на XIV съезде РКП(б): «Без Владимира Ильича стало всем ясно, что Секретариат ЦК должен приобрести абсолютно решающее значение. Все думали, как бы это сделать так… чтобы мы имели известное равновесие сил и не наделали больших политических ошибок… В это время назревали уже кое-какие личные столкновения – и довольно острые столкновения – с тов. Сталиным…»⁴⁶

Получается, что Сталин как Генеральный секретарь в качестве фактора, осложняющего дружную работу Политбюро и ЦК РКП(б), стал рассматриваться не ранее окончания XII съезда партии. До этого времени никто, ни в выступлении на съезде партии, ни в других документах не фиксировал эту опасность. Иначе говоря, указание на неё не могло принадлежать В. И. Ленину. Значит, Г. Е. Зиновьев и Н. И. Бухарин осознанно и по собственной воли или неосознанно, по воле какой-то «третьей» политической силы, участвовали в политической интриге, своим остриём направленной против Сталина. Значит, «письмо Ильича о секретаре» является документом, рождённым в ходе внутрипартийной борьбы за лидерство и предназначенным для обеспечения победы в ней. В этой борьбе участвовал ряд видных её деятелей, но направлена в это время она была против одного Сталина, ставшего Генеральным секретарём ЦК РКП(б) по воле Ленина и его трудами.