На распутье

Оценивая то, что говорил и писал И. В. Сталин, а также инициированные им практические меры, направленные на проведение коллективизации, можно примерно так сформулировать суть его позиции: коль скоро крестьянство заинтересовано в переходе к социалистическим методам ведения хозяйства и в установлении социалистических общественных отношений, то ради собственных интересов, а не интересов рабочего класса, оно может и должно пойти на максимальную мобилизацию всех своих сил для успешного завершения процесса социалистического преобразования советского общества. Значит, крестьяне могли и должны были пойти не только на «торгашескую», но и на производственную кооперацию, на коллективизацию сельскохозяйственного производства, поскольку она позволяла обеспечить как их собственную социальную эволюцию и улучшение жизни, так и открывала возможность решения проблемы накоплений финансовых средств для осуществления технической реконструкции народного хозяйства, а также создавала внутренний рынок, необходимый для индустриализации страны, в т. ч. и сельского хозяйства.

Так начинал рождаться план массовой коллективизации, план революции «сверху», план второй социалистической революции в России, на этот раз – в деревне.

Вести строительство социализма в СССР приходилось в условиях жёсткого противостояния капиталистическому миру, который, к тому же, не «горел желанием» поделиться своими научно-техническими достижениями с первым в мире социалистическим государством, намеренным всячески способствовать развитию мировой социалистической революции. Поэтому вопрос о темпах экономического развития и социалистических преобразований приобретал характер жизненно важного их условия. Между тем, К. Маркс исходил из признания факта медленного развития российской социалистической революции, поскольку в её основе лежала бы медленная («постепенная») эволюция сельской общины в направлении создания коллективных хозяйств³⁴. К факторам, ограничивающим темпы развития экономики и социалистических преобразований, он также относил недостаточную индустриальную развитость России, техническую и культурную отсталость российской деревни, вынужденной возлагать надежды в деле технического перевооружения на помощь развитых капиталистических стран и ограниченные возможности российской промышленности.

Подобные оценки мы находим и у В. И. Ленина. В декабре 1920 г., когда вся мера разрухи страны в результате Гражданской войны ещё не была полностью оценена и осознана, когда Ленин надеялся на быстрое осуществление плана ГОЭЛРО, он признавал: «Америка и другие капиталистические страны растут в своей экономической и военной мощи дьявольски быстро. Как бы мы ни собирали свои силы, мы будем расти несравненно медленнее» (выделено авт. – B.C.)³⁵. Вот так! Все мыслимо высокие темпы развития, по мнению Ленина, были бы всё равно меньшими, чем в развитых капиталистических странах! Ограниченность темпов развития революции диктовалась не только разрухой, технической и культурной отсталостью страны, но и невозможностью увеличивать нагрузку на крестьян как из-за низкой эффективности их мелкого единоличного хозяйства, так и ввиду угрозы разрыва классового союза с ними. Так думал В. И. Ленин до перехода к новой экономической политике, а после перехода к ней он не раз говорил, что теперь двигаться вперёд придётся медленнее³⁶: «…вопросы хозяйственного строительства приобретают для нас значение совершенно исключительное. На этом фронте мы должны одержать победу медленным, постепенным – быстрым нельзя, – но неуклонным повышением и движением вперёд»³⁷. По его оценке, относящейся к ноябрю 1922 г., низкие темпы развития будет сохраняться примерно до 1927 г., возможно, и более³⁸.

Известно, что Троцкий, агитируя за высокие темпы роста промышленности, никак не связывал их с темпами социалистического преобразования советского общества. Зиновьев и Каменев высокие темпы экономического развития считали желательными, но недостижимыми. Бухарин прямо говорил о необходимости и допустимости развития «черепашьими темпами».

За высокие темпы роста экономики с развёрнутой программой их обеспечения первым выступил И. В. Сталин. Своего рода социально-политическим ключом к решению этой программы послужили оценки, выводы и предложения К. Маркса относительно социалистического потенциала российского крестьянства, т. е. абсолютного большинства населения огромной страны. Они дали Сталину то, чего не успел теоретически и политически наработать В. И. Ленин. Надо было только правильно оценить огромный потенциал этих выводов К. Маркса для российской социалистической революции, правильно соединить с богатством ленинского теоретического и политического наследия и на этой основе дать собственные решения проблемам, которыми не могли практически заниматься ни В.И Ленин, ни, тем более, К. Маркс. И. В. Сталин сделал это.