На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!

– Послушайте, – вздохнув, сказал он, – я ужасно устал. Я уже вторые сутки на ногах. При этом понимаю, что вам необходима помощь. Вы не сможете вот так просто выйти даже из машины. Вас запомнят все. Как вы думаете, кто по статистике больше бросается в глаза: клоун или невеста?

Пассажирка всё так же с недоверием взирала на парня.

Куда я лезу? – мелькнуло у него в голове.

– Невеста. Ее видят все. Девочкам помладше она напоминает принцессу-Золушку, постарше оценивают платье и прическу. Девушки обращают внимание либо из-за того, что собираются под венец, а если замужество им по каким-то причинам не светит – из зависти. Женщины думают о своем удачном или неудачном браке и так далее. В общем, если хотите привлечь всеобщее внимание, то, пожалуйста, можете идти на все четыре стороны. Хоть сейчас.

– Я не поняла, вы мне помощь предлагаете? – проговорила она.

Вадим опять вздохнул.

– Верите в Ангела Хранителя?

– Не очень.

– А зря! Ваш вот позаботился и меня отправил. Если вы хотите затеряться в этом городе, то я тот, кто может вам в этом помочь, – без лишней скромности изрек он, – так как я стилист.

– Стилист?

– Я изменю ваш облик так, что ни мать родная, ни жених не узнают. Естественно, не бесплатно. Сейчас постараемся придать вам иной образ, – сказал он и достал свою рабочую сумку, – чтобы можно было спокойно выйти из машины.

Девушка не возражала, хотя и не выказывала радости. Вадиму казалось, что она плохо соображала из-за потрясения. Своего рода состояние аффекта. В машине было не развернуться. Да и рост у его пассажирки был какой-то гренадерский.

– Самое главное, убрать фату, где-то у меня был парик. Правда, цвета пожарной машины. Но это даже к лучшему. Вот только из вещей ничего нет, – проговорил парень.

– Платье можно обрезать. Ножницы ведь у вас есть?

– Ножницы ведь у меня есть, – пробормотал он. – Кстати, где-то должен быть баллончик с цветным лаком. Может, удастся раскрасить ваш свадебный макинтош.

Они вдвоем кромсали белоснежный тюль свадебного платья, рисовали разводы. Корсаж прикрыли рабочей рубашкой Вадима.

– Она, правда, грязная, – сознался парень, глядя, как девушка завязывает рубашку на животе.

– Ерунда! – ответила невеста и улыбнулась. Она уже решила, что всё рухнуло. План, вынашиваемый месяц, потерпел фиаско. За те несколько мгновений передумала о многом. Но вот такое решение ей и в голову не приходило.

– Слушайте, но чего у меня точно нет, так это женских туфель, – сказал стилист.

– Ерунда! – вновь повторила его пассажирка. – Посмотрите по сторонам. Сейчас столько магазинчиков во дворах понастроили.

Парень завертел головой.

– Нет, ничего похожего не наблюдается, – вздохнув, произнес он. Перспектива ехать на проспект за обувью совсем не радовала.

– А это что? – вдруг спросила девушка, вытаскивая из-под ног какой-то пакет.

– Кроссовки. Мои.

– Вот и отлично! Влезу в них, если вы не против.

Вадим усмехнулся:

– Утонете.

– Ерунда! Какой у вас размер?

– Сорок пятый.

– А у меня сорок первый. Уж до подъезда я как-нибудь дойду.

Он был сражен! Еще несколько минут назад у нее, как пить дать, проскочила мысль о самоубийстве, но едва он предложил этот вариант, ухватилась за него, как человек во времена тотального дефицита за колбасу – не только руками, но и зубами. В близоруких глазах вновь зажегся огонек жизни. Видимо, у нее действительно не было иного выхода. Поражало, что оказавшись в подобной ситуации, она не впала в истерику. Хладнокровье Снежной королевы!

– Как вас зовут? – вдруг спросила она.

– Вадим Романов. А зачем вам это?

Она вновь прищурилась и посмотрела на него.

– Для того, что, если я доживу до следующего посещения церкви, то буду знать, за чье здоровье ставить свечку.

– А вас как зовут? Хотя, может, вы не захотите говорить вашего…

– Ингеборга. Не Дапкунайте.

Вадим пересел на водительское место, повернул ключ в замке зажигания и посмотрел в зеркальце заднего вида.

– Вы на нее совсем не похожи. Она заходит в наш салон, когда бывает в Питере, – пояснил он и улыбнулся.

Девушка на заднем сиденье в ответ прищурилась.

Недолго покружив по дворам, они, наконец, выехали на шумный Невский. Ингеборга смотрела в окно и долго не могла сориентироваться, пока не увидела Казанский       собор. А Вадим Романов свернул на Большую Конюшенную, и почти сразу нырнул во двор.

– Держитесь ко мне поближе, – проговорил Вадим, распахивая перед ней дверь парадной.

Девушка и так старалась не отставать от него, что даже дважды наступила ему на ногу. В парадной он поздоровался с какой-то дамой и прошел мимо консьержа, не выпуская локтя беглянки. На лестнице они опять с кем-то столкнулись, и парень даже перебросился с этим человеком парой фраз, в смысл которых Ингеборга не пыталась вникнуть.

– Сейчас направо, – сказал он и придержал ее, когда она стала сворачивать налево. – У вас еще и с координацией неважно. Заходите и держитесь правой стороны, вы поняли – правой! Помните, где у вас правая рука? Ею обычно держат ложку и ручку.

В его голосе проскользнул сарказм.