На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!

— Чего давать?

— С нами давай!

Инна выставила открытую ладонь, как и брат с сестрой.

— Итак, на раз, два, три! Камень, ножницы, бумага! — крикнула Алька. Три раза поднялись и опустились два кулака, в третий раз выставив «ножницы». Аля тут же принялась кромсать Иннину «бумагу».

— Ты сегодня посудомойка! — хихикнула она.

Инна посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Вадима и вышла из комнаты.

Выходя из ванной, она столкнулась с Вадимом, который тащил большие мешки с мусором к входной двери. На кухне Аля мыла посуду.

— Вам помочь?

— Не стоит, — ответил он и надел шлепки.

— Да как же вы дотащите? У вас ведь контейнеры под мусор на улице стоят?

— Даже если бы был мусоропровод, строительный мусор нельзя сбрасывать в него, так что…

Он протащил один мешок, потом другой. На кухне оставался еще один. Пока стилист возился с замком, Инна уже стояла рядом, придерживая рукой третий.

— Слушайте, — начал было Вадим.

— Это вы послушайте меня, — перебила его Инна, — я умею делать многое, несмотря на нынешнее положение моей семьи. Я не всегда была богата и обеспечена. Если хотите знать, даже подъезды одно время после школы мыла. Когда-то в моей семье денег на новые ботинки не было, не говоря уже о домработнице. И я никогда ни у кого не сидела на шее. Те бриллианты привезла моя десятилетняя бабушка в далеком сорок пятом из разгромленной Риги. Они ей достались от ее бабушки. Все вещи, что мы сегодня с вами привезли, куплены на заработанные мной деньги. И плачу я вам из своего кармана, так что, всё, что мне по силам, я буду делать. Я проиграла и должна была убирать посуду, но, видимо, вы опять надавили на свою сестру. Вы помните формулировку, на основе которой предложили мне остаться: не гостья, а сожительница!

Она говорила с таким жаром, так отстаивала свою правоту, что даже немного раскраснелась. Вадим усмехнулся:

— Сожительница?

Инна тут же покрылась пятнами.

— Я хотела сказать…

— Не утруждайтесь, — вздохнул он, — видимо, американская эмансипация дошла и до глухой и малость подслеповатой России.

— Причем тут эмансипация?

— Да, в общем-то, не причем, — пожал плечами Вадим и открыл дверь.

Он дотащил свои мешки с мусором и лихо забросил их в контейнер. У девушки так ловко не вышло. В итоге он сам закинул мешок и пошел обратно к дому.

— Вадим Вадимович, как же я вас давно не видела! — вдруг окликнула его маленькая худощавая пожилая дама с собачкой под мышкой.

Мужчина обернулся и улыбнулся в ответ, шагнув навстречу и раскинув руки.

— Изма Изральевна! Когда вы вернулись?

— Сегодня днем, душа моя! — ответила женщина, чмокнула его в щеку и мельком глянула на Инну. Та в ответ чуть склонила голову. Дама кивнула ей.

— А почему не зашли? — обиженно спросил он, обняв ее за плечи.

— Да что вы, мальчик мой! Мы же слышали, что у вас ремонт полным ходом! Стоило ли отвлекать!

— Вот поэтому и нужно было зайти! Бог с ним с этим ремонтом! Постоял бы еще день, вы ведь устали с дороги! Эх, как не совестно! — по-дружески журил ее Вадим.

— Да право не стоит волноваться!

— Как Эммануил Маркович? Ему стало лучше?

Женщина тут же сплюнула через левое плечо.

— Не будем об этом, — проговорила она заговорщицки.

— Ну, слава Богу! — выдохнул Вадим с облегчением.

— Надеюсь, Ему еще не скоро потребуется мой муж.

— Всё будет хорошо. А вы, смотрю, меня послушались. Почти не загорели.

— Да, тьфу на вас! — махнула она рукой с досады. — По вашим канонам жить — никакой радости от жизни не получить!

— Зато пигментных пятен почти нет, а? — прошептал стилист и улыбнулся.

— Ай-ай-ай! Как нехорошо потешаться над старой больной женщиной!

Вадим завертел головой:

— Старая? Больная? Это вы о ком?

Дама в ответ весело рассмеялась, похлопав его по руке.

Инне было немного неловко стоять рядом и словно подслушивать этот разговор двух друзей, что давно не виделись. Она уже хотела незаметно проскользнуть в подъезд, как услышала ласковый, но в то же время настойчивый голос:

— Вадим Вадимович, вы меня не представите этой юной леди?

Романов рукой дотянулся до Инны и привлек ее к себе.

— Голова садовая! — изрек он. — Я так обрадовался вам, что позабыл о приличиях. Изма Изральевна, познакомьтесь, пожалуйста, — Инна, моя девушка.

— Вы в своем уме? Как вы могли такое сказать пожилому человеку? — воскликнула Инна, когда они вернулись в квартиру.

— А что я должен был сказать? Это Инна, чужая невеста, сбежавшая из-под венца, перекантуется у нас месячишко — другой и съедет, так что ли?

— Чего у вас опять? — спросила Алька, обматывая полотенцем мокрую голову.

Брат тут же шагнул к ней и сдернул его.

— Ай, ты чего?

— Да не чего, а что! Сколько раз говорить? И я уже миллион раз повторял: не наматывай полотенце на голову после душа! Волосы потом плохо укладываются!

— Блин, больно! — рявкнула сестра. — Что случилось-то?

Вадим, не останавливаясь, прошел в кухню.

— Инн?

— Твой брат представил меня вашей соседке, Изме Изральевне, своей девушкой! — с нескрываемой злостью ответила она.