На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!

Вадим несся по кольцевой в объезд, боясь застрять где-нибудь в центре. Страх сжимал горло. Что-то стряслось у Славяна. Что-то ужасное, настолько ужасное, что тот взялся за водку. А ведь он не пьет! Не пьет принципиально! Из-за  матери, спившейся и повесившейся в собственной квартире! Из-за  отца, сгинувшего в пьяном угаре. Из-за  отчима, которого едва не зарезал, когда тот, в очередной раз перепив, бил мать. Она едва выжила — Славка едва не заработал срок по малолетке. Дед помог. Вадим тогда впервые плакал. Он смотрел на окровавленного друга, на руках которого были наручники, и душа сворачивалась узлом. А тот стоял, возвышаясь над всеми и молчал, глядя куда-то в угол. Слава Богу, отчим выжил. Славке было пятнадцать, отделался испугом. В коммуналку к матери не вернулся: бабушка не пустила. Кое-как дотянул до девятого класса, ушел учиться в ПТУ. Потом сразу в армию, да не куда-то, а в десант. Такой отбор прошел! Попал в Чечню, потом туда же пошел, но уже по контракту. Демобилизовался уже после всей той страшной истории с Вадимом. Вкалывал на трех работах, потому что нужно было кормить пять ртов: Альку, бабушку, мать, Вадима, да и самому нужно было что-то есть. Последний раз Славка пил, когда случайно увидел исполосованную спину побратима. Напился до слез и рвоты. И Вадим нянчился с ним, как с младенцем. Славка икал и матерился. Этот здоровяк не плакал, даже когда мать хоронил, а тут…

Вадим не подумал о закуске, когда на кассе рассчитывался за водку. Потом опомнился, прошелся вдоль полок. У дома Славки, вытаскивая пакеты, Вадим глянул на машину брата и ужаснулся. Всегда начищенный, надраенный «Мерседес» сейчас стоял, уткнувшись грязной мордой в мусорные бачки. Стилист перехватил пакеты и поспешил к дому.

Дверь распахнулась сразу. Из темноты пахнуло застоялым прокуренным воздухом. У Вадима тут же зачесался нос. Сильные руки отобрали пакеты, огромная фигура на мгновенье закрыла весь скудный свет, падающий в холл из комнаты, и пропала. Вадим разулся, но глянул на пол и влез в тапочки. Прошел на кухню и от увиденной картины обалдел. Славка, небритый, помятый, в затасканной, засаленной рубашке пил водку прямо из горла. Романов подлетел к нему, отобрал бутылку. Славка рыкнул, двинулся на друга, поводя холодными, мытными глазами, но схлестнулся со взглядом друга и плюхнулся на стул. Он тяжело задышал открытым ртом, распространяя запах перегара. Вадим плеснул в первый попавшийся стакан минералки и протянул Славке. Пока тот жадно пил, стилист обвел взглядом некогда чудесную комнату.

На кухне не было штор. Как и карниза. Итальянские дюбеля, видимо, не выдержали эмоций русской души: валялись под радиатором выдранные вместе с карнизом и шторами, а также кусками цемента. Идеально чистая плита, без жирных капель и прочего, только в пыли. Судя по слою, последний раз в квартире убирались неделю назад. Мусорных пакетов не то пять, не то шесть. В основном упаковки из-под бич-пакетов и бутылки.

Вадим пошел вглубь квартиры. Везде относительная чистота, только пыльно. На журнальном столике в ряд сложены разбитые телефоны. Всего восемь штук. Одинаковые, как близнецы, потому что Славке тяжело было приспосабливаться к новой технике. Он покупал одну и ту же модель уже который год.

— Телефон нужен для разговоров, к чему навороты? — говорил он, покупая очередной «Самсунг». Переубедить его было невозможно. В своем упрямстве он мог бы состязаться с носорогом и одержать победу над ним.

Стационарный телефон постигла участь мобильников. Но все части найдены и сложены горкой тут же. Рядом с разбитыми телефонами громоздилась хрустальная пепельница, укомплектованная окурками. Славка не поленился и бычок к бычку составил плотную розочку. Вадима замутило. Он подошел к окну и раскрыл его настежь, потом то же самое сделал и в других комнатах. Свежий воздух ворвался в квартиру, запузырились шторы, зашелестели жалюзи. Романов вернулся к другу.

Славка держался за голову двумя руками и раскачивался на стуле. Вадим сел напротив. В таком состоянии он друга не видел НИКОГДА! От осознания этого стало жутко.

— Димыч, я тебе звонил. Черт возьми, я приезжал к тебе! — вдруг заныл Славка. Он всегда называл Вадима старым именем, когда напивался. Другу приходилось мириться.

— Что случилось?

Славка вздохнул горестно.

— Что мне делать, Димыч? Брат, у тебя же столько знакомых, может, ты сможешь ее найти?

— Славка, давай по порядку…

— Ее украли, Вадь, ее украли. Прямо со свадьбы, — перебил Славка и взвыл, хватаясь за голову.

— Кого?

— Мою невесту, Вадь! Я уже месяц ее ищу! Месяц! Я месяц езжу на опознания трупов! А они не звонят! Эти суки не звонят!!!

И в диком отчаянье здоровяк швырнул стакан из-под минералки, что держал в руке, в стену. Вадим, опешивший от услышанного, сидел и молчал.

— Стоп! — вдруг рявкнул он. — Теперь по порядку! Кого и когда украли и почему ты ездишь на опознания?

Славка вздохнул, повел мутным взглядом по кухне. Вадим встал и налил опять минералки.