На рассвете наших судеб (СИ)

Это была память Марселя, впервые воскресшая в его разуме. Это были его истинные чувства, которые так напоминали Порко собственные. Он прекрасно помнил, как будто это произошло только вчера, как Марсель заработал этот шрам на одной из тренировок. Они тогда были ещё детьми, только сломя голову стремились доказать всему миру, что они достойны унаследовать силы девяти. Ну вот доказали. А что же теперь?

В тот день Марсель как и всегда воспринял эту не такую уж лёгкую травму с пренебрежением и смелостью. Он продолжил выполнять задание, не обращая ровным счётом никакого внимания на резкую боль и сильное кровотечение. И тем более не слушал товарищей, отмахивался от всех попыток чем-то ему помочь, уверял, что сам справится. Впрочем, он выполнил задание исключительно. Но по словам доктора, он мог лишиться руки, если бы рана оказалась глубже и повредились сухожилия.

А в результате, он всё-таки не справился, погиб, также самоотверженно и храбро распоряжаясь собой и своей жизнью на благо других. Может быть, у них это семейное — что-то похожее в своё время отметила Пик, и Галлиард с ней согласился. Но он по-прежнему не знал одной очень важной правды, которой приходило время открыться. Той самой правды, которая назначила Марселю очень высокую цену за его очень серьёзные действия. Мы все платим за то, что делаем.

Понимая, что сейчас ему лучше не мешать, Пик смиренно оставалась на месте, но руку с его плеча не убирала. И когда Галлиард взглянул ей в глаза, в его откровенном взгляде она отчётливо увидела яркую ревность и даже укоризну. Это ввело её в полное недоумение. Он только что упал на колени, корчась от боли, а теперь смотрит на неё так, как будто она ему изменила. И где такое видано?

— Порко, ты в порядке? — вопрос был задан скорее с целью защиты от его немого укора, чем с целью услышать ответ, хотя она искренне за него переживала. Но его живые и эмоциональные глаза явно говорили, что перед ней сейчас никто иной, как Порко Галлиард, в трезвом уме и светлой памяти, а, значит, он в порядке.

— Наверное,— буркнул он, поднимаясь с колен.

— Ты что-то вспомнил?— вкрадчиво поинтересовалась Пик.

— Да…— тем же недовольным голосом отозвался Галлиард, изъявляя поверхностное нежелание разговаривать об этом, хотя на самом деле глубоко внутри он этого очень хотел.

Пик молчала, но не сводила с него пристального взгляда, провоцируя на разговор, и мысленно забавлялась от его поведения.

— На этом месте Имир съела брата,— его суровый хрипловатый голос прозвучал, как гром среди ясного неба,— Я не видел, а почувствовал всё, что чувствовал он в тот момент. Честно говоря, ощущения жуткие,— саркастично подметил Галлиард,— Это первое его воспоминание. До этого были только Имир. Надо же, первое и такое многообещающее!

— Ну зачем ты так? Мне кажется, дело в месте. Ты вспомнил, потому что увидел знакомое место.

— Так-то он так. Но почему мы вообще оказались здесь? Почему выбрали именно это место, чтобы сделать остановку?— он понимал, что ответа на эти вопросы ему никто не даст, но они мучали, терзали его.

— Я не знаю,— поникшим голосом ответила Пик.

Воцарилось молчание, и оно было очень кстати, ведь урагану мыслей и эмоций нужно было дать время стихнуть.

— И больше не было воспоминаний?— осторожно вернулась к разговору Пик, не упуская из мыслей тот укоризненный взгляд.

Галлиард молчал, не давая ни положительного, ни отрицательного ответа, и это дало Пик повод более настойчиво его расспросить.

— Порко? Чтобы не получилось как вчера вечером. Не обманывай меня, пожалуйста,— бархатным и требовательным голосом обратилась она к нему.

— Я не знал, что Марсель когда-то дарил тебе цветы,— обиженно произнёс Галлиард, оживляя в голове ту яркую картинку, ту смущённую девочку, которая выросла и теперь стояла перед ним, требуя ответов.

— Что?— новый вопрос сорвался с её губ из-за удивления и неожиданности, хотя она отлично расслышала его слова,— Какие цветы?

— Ирисы,— с неиссякаемым упрёком и упёртостью ответил Галлиард, взглянув ей в лицо, чтобы в глазах увидеть правду.

И к своему несчастью увидел очень отчётливо. Холодная завывающая глубоко в сердце грусть вдруг своевольно вырвалась наружу и плотно осела в её глазах. Слова здесь были просто лишними, она уже всё сказала, ответила глазами, которые порой гораздо красноречивее выражали чувства и мысли.

—Ну да… Дарил,— тихим голосом подтвердила Пик.

И снова пауза, насыщенная тяжёлыми вздохами и нервно сжимающимися кулаками.

— А я так до сих пор ни одного букета, кажется, не принёс. И даже здесь он меня обошёл,— с грустной усмешкой заметил Порко.

— Нет, был один. Тоже ирисы, только белые,— загадочная улыбка заиграла на губах Пик.

— Вот как…— удивлённо протянул Галлиард, мысленно поражаясь такому совпадению.