На разломе двух времён. 80-е

Сначала Ворошилов сам задавал вопросы, один за другим, и ждал, кто поднимет руку первым и даст точный ответ. Ответить первым мне удалось лишь несколько раз из сотни вопросов. Из компании претендентов сразу выделилась пара человек, однозначных «лидеров», остальные были примерно равными. Я был не хуже, но и не лучше других, вопросы были непростые.

Второй этап – игра за столом. Тут нужно было разделиться на группы и показать, как ты работаешь в команде. Еще через месяц нас позвали на второй тур, после которого объявили, что я… прошел!

Была сформирована новая команда, и нас обещали вывести в телевизионный эфир в наступающем 1987 году, нужно было только потренироваться – все-таки сыгранности за столом у нас еще не хватало. А под Новый год где-то на улице Герцена, в подвале жилого дома, проходила съемка предпраздничной игры.

Мы впервые тогда попали в кутерьму новогоднего прямого эфира лучшей советской телевизионной передачи того времени – «Что? Где? Когда?».

P.S.

Карьеры «знатока» я не сделал.

Общественная и личная жизнь закрутила своими делами и заботами. Летом я должен был ехать в алтайский стройотряд. И нужно было выбирать между Алтаем и тренировочным сбором с командой новых знатоков.

Если выбирать игру, то все остальное пришлось бы бросать. А учеба и комсомольская жизнь на факультете тогда кипели, я просто не мог себе этого позволить. И я отказался от игры. Но ощущение, что цель достигнута, оставалось еще долго. Я мысленно поставил галочку: мечта сбылась.

Можно идти дальше…

Лом (Осень 1986)

Достать билеты в хорошие московские театры было очень сложно, практически невозможно. Это была почти валюта. А билеты на самые лучшие спектакли – это вообще сверхдефицит. Их можно было выменять даже на мебель, джинсы или дорогие импортные продукты.

Театральная жизнь Москвы 80-х – это особая, почти элитарная атмосфера. Попасть туда – как попасть в высшую сферу. Московские начальники, наверное, доставали билеты по блату или задорого у перекупщиков, но у студентов таких связей не было и оставалось одно – пытаться купить их в кассе. А она была одна-единственная на каждый театр.

В городских киосках продавали много билетов, но в основном в цирк, на концерты или подобные представления. Билеты в «Ленком», Театр Маяковского или на «Таганку» туда не попадали.

Мест в каждом театральном зале немного, их было абсолютно недостаточно на многомиллионную Москву. А если иметь в виду, что основная масса билетов до кассы не доходила, а расходилась по многочисленным блатным, героям труда и прочим важным товарищам, то в единственную официальную театральную кассу попадало не более 100 билетов на каждый спектакль.

Это мизер, а желающих купить их было, естественно, очень много, и потому в студенческой Москве тех лет родилось уникальное явление – театральный ЛОМ! От слова «ломиться».

Касса открывалась утром, около 7:00, поэтому занять место в очереди нужно было очень рано, чтобы оказаться в первых рядах. В одни руки давали не более двух пар билетов. Чтобы купить больше, нужно было занимать очередь компанией, но таких желающих находилось очень много, и за места в очереди нужно было еще и потолкаться. Итогом «борьбы» за театральные билеты и стал… лом.

«Логистика» была примерно такая. Мы выезжали из общежития электричкой поздно вечером, чтобы успеть на последний поезд метро, оно закрывалось в половине второго. Около двух ночи мы занимали очередь у касс. Одна компания ехала в «Ленком», другая на «Маяковку», третья к Театру сатиры, на «Таганку» или в какой-то другой популярный театр. В каждой компании было по 10–15 человек. Это была прелюдия, основное начиналось поздней ночью…

Встав в очередь, нужно притиснуться одним плечом к стене и тесно прижаться друг к другу. В любой момент к очереди могла выскочить конкурирующая команда, скажем от Горного института или от «Керосинки», и начинался… лом.

Искусство лома – сложная игра. Тут нельзя бить в лицо и вообще никаких кулаков или металлических предметов. Мы ж культурные люди, хотим… попасть в театр!

Неписаным кодексом лома разрешалось только схватить противники за руку, плечо или туловище, и резким усилием вытолкнуть из очереди. Лучше выдернуть рывком сразу двоих или троих. Тогда в очереди образовывалась брешь, и туда мгновенно проникали два-три человека из твоей команды. Теперь уже они крепко сцеплялись в одно целое и занимали линию обороны.

Лом – это командная затея.

Там были отдельные люди, которые отвлекали внимание противника: кто-то кричал, кто-то визжал, кто-то бегал. Другой, кто посильнее, должен резким рывком выкинуть «врага» из цепи. Третья группа должна была успеть проникнуть в возникшую на секунду брешь и там закрепиться.

Лом – это бой, короткий, но яркий.

На ломы мы ездили обычно в старых куртках, лучше всего подходили ватники. Рвались чаще всего рукава, это было наиболее уязвимое место. Пока мы ехали в электричке из Жуковского в Москву, старшекуры вели инструктаж: как стоять, как скреплять руки, как отвлекать внимание противника. Объясняли стратегию и тактику боя.