На разломе двух времён. 80-е

Это он, крутой трейдер с полугодовым стажем прибыльных сделок пришел тогда к нам, юнцам-банкирам, чтобы научить, как нужно зарабатывать! При этом банкиров он тогда не знал, а если с кем и общался из банковского персонала, то только с пожилыми операционистками за стеклом сберкассы. И потому он сам не очень-то осознавал, что такое взять кредит.

Мы тоже тогда это с трудом понимали. Например, мы даже не подумали спросить о каком-нибудь залоге. Ну правда, откуда мог быть у Димы-Зойшы залог? Он, как и мы, жил в общаге, все, чем он располагал, – это стул и железная кровать, да и та казенная, так откуда у него мог взяться залог?

Так что мы его ни о чем таком даже не спрашивали.

Главное, что было у Зойши, – это сделка! Он пришел со сделкой!

Я уже не помню точно, в чем заключалась ее суть, но примерно это было так: он договорился с работниками какой-то железнодорожной станции под Москвой, что ему отцепят три вагона алюминия и продадут по заниженной цене.

И при этом он договорился с каким-то заводом в Сибири, что там купят у него эти три вагона по значительно более высокой цене – прибыль ожидалась то ли 30, то ли 40 %.

Основная проблема сделки – и, соответственно, основная задача, – заключалась в том, что расплатиться здесь, под Москвой, за алюминий он должен был наличными! Из-за этого и цена оказалась такой низкой. Те вагоны ему предлагали купить за 10 миллионов рублей наличными.

И вот Зойша пришел к нам и спросил, можем ли мы дать ему кредит в 10 миллионов и именно наличными? Вопрос его звучал примерно так:

– Ну что, слабо, банкиры?

Мы даже не стали разбираться, реальна ли сама сделка.

Мы принялись изучать инструкции ЦБ про кредиты. Нас интересовало, как выдать кредит компании или кооперативу, да еще так, чтобы деньги можно было снять наличными.

Тогда мы действительно не понимали, можно или нет.

Раньше, в Советском Союзе, все слышали про какие-то миллиарды на строительство того, на строительство сего, но все расчеты между предприятиями шли безналом. Наличных предоставлялось ровно столько, сколько нужно было для выдачи зарплат, и ни копейки больше. Советские миллиарды были для всех нас тогда абстракцией. Их никто не видел. Каждый видел только те 100 рублей, которые получал раз в месяц. Поэтому вопрос о том, можем ли мы дать Зойше 10 миллионов рублей кредита наличными, был для нас всех сверхнетривиальным.

Но, вчитавшись в инструкцию тогдашнего ЦБ, мы вдруг поняли: да, можем! Мы решили попробовать!

Мы подписали кредитный договор с Димой, перевели на счет его кооператива 10 миллионов безналичных рублей и взяли его заявление на снятие наличных, чтобы отвезти в РКЦ.

В тот день мы не знали, чем все это закончится. На нашем корсчете в РКЦ в тот день лежало около 20 миллионов безналичных рублей. Утром мы послали в РКЦ нашего кассира с заявлением: он должен был снять наличными 10 миллионов рублей, чтобы выдать их клиенту. Диму мы попросили приехать ближе к вечеру, так как не знали, получится у нас или нет.

Днем мне перезвонил кассир и сказал, что деньги нам в РКЦ выдали, они их везут.

Вечером приехал Зойша, и мы все собрались в нашей большой переговорной комнате, чтобы еще раз обсудить кредит, сделку и выдать ему эти деньги. Мы сидели, разговаривали, шутили о чем-то, смеялись, а потом попросили кассира принести-таки деньги, чтоб отдать их Зойше.

И вот кассирша начала пачками заносить в переговорную комнату 10 миллионов рублей.

Пачек было много, очень много.

Мы все сидели вокруг стола, а стол заполнялся и заполнялся этими пачками свеженапечатанных денег. Когда принесли все – мы замерли.

Груда денег завораживала, это была какая-то магическая картина. Мы никогда еще в жизни не видели столько денег!

И они лежали вот так просто на столе перед нами. Их можно было взять, пощупать, потрогать. В этот момент их можно было даже положить в карман.

В переговорной комнате никого не было, кроме нас четверых и Зойшы.

Все мы этим утром на электричке приехали из нашей облупленной физтеховской общаги. А сейчас сидим тут впятером, и перед нами эта куча денег!

– Это круто, мужики! – произнес Зойша, все еще завороженно смотря на груду денег.

Так же, чуть очумело, взирали на них и мы.

– Работать с налом – это круто, это круто, – запинаясь, стал говорить Дима.

В тот момент наши роли поменялись. Он стал обычным трейдером металла, который перегоняет куда-то вагоны с алюминием, а мы стали настоящими банкирами. Все почувствовали, что мы – уже круче. Мы могли вот так положить на стол 10 миллионов рублей налом, а он нет.

СССР (Декабрь 1991)

Распад СССР произошел абсолютно незаметно. Разговоры о новом «союзном договоре» шли с трибун Съезда народных депутатов уже давно, о нем постоянно говорил Горбачёв, и к этим разговорам все привыкли, как к рутине. Ну был «старый» договор, теперь будет «новый». Какая разница? Нам, гражданам великого Советского Союза, это было безразлично. Никто даже не мог подумать, что собравшиеся в Беловежской пуще Ельцин, Кравчук и Шушкевич могут отменить СССР.