На разных берегах (Часть 1). Жизнь в Союзе (Часть 2). Наши в иммиграции

– И ты мне предлагаешь такой путь?! Мама, ты сошла с ума! Разве я смогу при моей брезгливости переспать после нескольких дней знакомства с каким-то мужиком, приехавшим на курорт специально, чтобы развлечься? Нет. И тысячу раз нет. И давай закончим этот разговор.

– Если ты настаиваешь, то давай закончим. Но видит Бог, я стараюсь только для тебя, потому что ты уже давно стала мне родной дочерью. И ты это прекрасно знаешь.

Разговор закончился, и две женщины, которых связала судьба, разошлись в разные углы небольшой московской квартиры. В ней они остались жить после того, как трагически ушел из жизни молодой мужчина. Одна из них оплакивала его, как безутешная мать, другая, как столь же безутешная молодая вдова.

Казалось, после этого разговора каждая из них осталась при своём мнении, но прошло несколько месяцев, и Изольда уехала к тёплому морю в отпуск. Не без колебаний была оставлена на время работа, которая после смерти мужа стала единственным интересом в её жизни. Прощаясь, свекровь напомнила ей о давнишнем разговоре:

– Смотри не упусти шанса. – увидев кислое лицо Изольды, добавила. – Ну сделай это через не могу.

“Конечно, Полина Михайловна искренне желает мне добра, – рассуждала Изольда по дороге на Кавказ, – но то, что она мне предлагает, не может случиться со мной. Я в этом уверена. Это просто чепуха. Однако спасибо профкому за путёвку: отосплюсь, накупаюсь в море, отдохну, и это будет замечательно. Об остальном забудем и думать”.

За первую неделю отпуска Изольда успела уже неплохо загореть, посвежела, в общем, чувствовала себя прекрасно. Много раз она ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Некоторые предпринимали определённые усилия, чтобы познакомиться с интересной длинноногой брюнеткой, которая приехала в отпуск одна. Однако Изольда, прочтя нескрываемую похоть в их глазах, быстро и довольно резко отшивала этих курортных Дон Жуанов.

Чтобы не набирать вес, она взяла себе за правило после обеда не ложиться вздремнуть, как многие другие. Садилась с книгой в укромном уголке холла дома отдыха. Эта книга, привезенная из Москвы, очень занимала Изольду. Написанное с глубоким пониманием предмета и одновременно с большой теплотой о жизни и творчестве французского импрессиониста Мориса Утрилло волновало и заставляло сопереживать. Вместе с этим певцом Парижа, безумно влюблённым в древний и прекрасный город, Изольда мысленно бродила по уютным парижским улицам уже знакомым ей по романам Гюго, Мопассана и особенно Бальзака, которого она обожала. Бродила, взволнованная красотами Лувра и Версаля, Тюильри и Елисейских полей. В эти минуты она ничего не замечала – была там – в узких улочках Латинского квартала или любовалась величественным зданием Гранд Опера.

– Вы читаете Анри Перрюшо?

Этот вопрос заставил Изольду уйти из мира грез и взглянуть на сидящего в соседнем кресле мужчину. Раньше она его не заметила. Видимо он появился, когда Изольда совершала свою прогулку по Монмартру или набережным Сены.

“У него довольно приятное, интеллигентное лицо и умные глаза, которых не могут скрыть очки с сильными линзами,” – отметила Изольда.

– Да, это Перрюшо. Но почему это вас так удивило?

– Не так уж много людей интересуются у нас импрессионистами, а тем более читают такую редкую книгу о них. Это просто уникально!

– Я люблю импрессионистов, особенно Ренуара, Моне, Дега. Но вот об Утрилло мало что знаю и, признаюсь, читаю эту книгу с большим интересом.

– Мне тоже очень симпатичен этот художник. Когда я был в Париже, то искал улицы и здания, знакомые по его картинам. И, представьте себе, многие находил.

– Так вы были в Париже? В наше время побывать за границей – и тем более во Франции – это просто чудо!

Беседа становилась интересной. Было решено её продолжить вечером на прогулке после ужина.

“О море в Гаграх! О пальмы в Гаграх! Кто вас видал, тот не забудет никогда!” Изольде хотелось каждый раз повторять эти слова из популярной песни, когда она попадала на приморский бульвар, соединяющий Старые и Новые Гагры. Действительно, каждый, кто бывал здесь, особенно в вечерние часы, не мог оставаться равнодушным. По одну сторону неясные очертания близких гор с мерцанием огоньков в домах разбросанных по склонам. С другой стороны бескрайность моря, тонущего в сгущающихся сумерках. Негромкий шорох прибоя, пальмы, магнолии. Наконец, пьянящий сладкий запах южных цветов, листьев, трав, которым невозможно надышаться, потому что хочется дышать ещё и ещё. Изольда наслаждалась всем этим, одновременно слушая Германа. Он делился впечатлениями о виденном им в музеях Парижа. О тех бесценных сокровищах искусства, около которых, как думалось Изольде, ей никогда не доведётся стоять рядом. Внезапно Герман остановился.

– Давайте найдём какой-нибудь междугородний телефон. Я должен позвонить Олечке.

– Кто это? – как бы автоматически опросила Изольда.