На развалинах мира

Я сглотнул подступивший комок, и, силой разжав пальцы женщины, забрал у нее девочку. Та только подняла на меня свои глаза. В них была такая мука, что я прижал ее к себе, не в силах смотреть ей в лицо. Женщина покачнулась и упала. Я вскочил, продолжая удерживать девочку на руках. Почти сразу, на то место, где мы находились, упала целая груда пылающих досок и похоронила под собой и мать и еще несколько, случайно оказавшихся поблизости, человек. Бежать с девочкой было тяжело. Я прижимал ее к себе, что-то шептал, сам не зная как успокоить ребенка – как это было сделать при бушующем повсюду хаосе? Сильный рывок за ногу сбил меня на землю – кто-то с дикими глазами цеплялся мне за штанину зубами. Руки несчастного были оборваны по локоть, и он истекал кровью, не имея сил, чтобы вылезти из ловушки, в которую он попал. Я рванулся, почувствовав при этом, что вырвал у погибающего несколько зубов. Мимо пролетела одна доска, другая – это сыпался дом, словно сложенный из карт и теперь дрожащий на поверхности. А внизу вздымалась и опускалась земля, заглатывая и переваривая тех, кто не смог избежать ее смрадного зева. Я пригнулся – кусок стекла просвистел надо мной и пропал в трещине, из которой било пламя. Трещина угрожающе приблизилась ко мне… И это был самый лучший прыжок, который я когда-либо делал в своей жизни! Яма оказалась позади, но зато дорогу преградила целая баррикада из автомобилей, наваленных друг на друга. Лавируя между ними, обдираясь и оставляя на них остатки своей одежды, я с трудом выбрался на открытое место. Девочка, потерявшая последние силы, уронила головку мне на плечо, а ее, не пострадавшая рука, обнимавшая меня за шею, безвольно повисла.

– Держись! Слышишь! Держись! Я спасу тебя!

Я остервенело метался из стороны в сторону, уворачиваясь от множества падающих предметов, полз и прыгал, бежал и замирал на месте, вновь бежал – а девочка, словно отяжелела, и, как камень, повисла на руках, не подавая никаких признаков жизни. Где-то мелькнул белый халат – хотя белым назвать его можно было лишь отчасти. Я дико заорал:

– Врача!

Но это был не врач. А если и врач – он уже ничем не смог бы нам помочь. Тело мужчины висело на прутьях, которые торчали из земли, один из них пробил его затылок, что придало лицу жуткое выражение… Еще один сильный удар заставил меня опуститься на землю. Очередная подземная волна приподняла все, а затем сбросила вниз, в который раз смешав трепещущие тела и тяжелые обломки в одно целое. Девочка выскользнула из ослабевших пальцев и покатилась по наклонной плите. Я рванулся следом. Пальцы почти ухватились за край ее пальтишка и соскользнули по мокрой поверхности, уже пропитанной кровью ребенка. Она на мгновение задержалась на краю и исчезла, сорвавшись в глубокую расщелину…

Плита накренилась и стала оседать. На тот край, где только что была девочка, упал телеграфный столб, другой край резко подбросило вверх, вместе со мной. Перелетая через трещину, я увидел, как подо мной разливается целое море огня. Там взорвалось что-то, хотя казалось, что в городе взорвалось уже все, что только могло. Одними зубами я вцепился в провод, оказавшийся перед самым моим лицом. Потом ухватил его рукой, подтянулся от пламени повыше, а затем, раскачавшись, перепрыгнул на дерево и уже с него, на капот горящей машины. Огненная лава осталась позади, а в ней – та, которую я так безуспешно пытался спасти…

Не только я пытался помочь другим. Многие, порой ценой собственной жизни, вытаскивали из завалов и огня своих друзей, а то и вовсе незнакомых им людей. Вот, отчаянным рывком, юноша поймал падающую в провал девушку. Вот, женщина, еще имеющая возможность спастись, отпустила веревку, чтобы не дать ей оборваться под слишком большим весом ќ- за нее держались сразу несколько… Молодая мать, чей сын оказался придавлен большим валуном, сумела найти в себе силы, чтобы сдвинуть эту махину с места и освободить его. Старик, ставший живым мостом через трещину – по нему пробежало не менее десятка, прежде чем его руки разжались, и он рухнул в яму, где уже корчились другие. Подростки, ухватившие своего падающего в бездну друга и оттащившие его от нее. Девушка, вернувшаяся, чтобы попытаться спасти подругу, которую придавило остовом машины. Она силилась приподнять ее и с мольбами смотрела по сторонам, призывая о помощи. Поздно… А затем и ей самой пришлось взглянуть в глаза той, кто собирала на этих изувеченных улицах свою великую жатву – земля разверзлась у нее под ногами и они: и придавленная подруга, и девушка, и машина улетели в пропасть.