На развалинах мира

Но были и другие, и их число не уступало первых. Они просто спасали свою шкуру, не останавливаясь в бегстве ни перед чем. Вот, толпа пробежала, по пытающимся встать, телам — и после этого на земле остались только раздавленные трупы. Группа молодых сильных парней, отпихивающих в стороны всех, кто попадался на их пути — в огонь, в провал, куда угодно, лишь бы они не становились им помехой. Толпа сминала, давила и разрывала все, и сила ее была столь же велика, как и сила стихии, в которой она находилась. Она поднимала на руках автомобили, с не успевшими вылезти владельцами, и те летели прочь, находя гибель в чреве своих железных коней. Кто-то пробегал по головам, разбивая каблуками черепа и лица. Те, кто оказывался внизу, не могли этого выдержать — и в итоге падали под ноги, сминающей их толпе, а вместе с ними падали и те, кто на них напирал. Но скопления людей можно было встретить все реже и реже — им на смену поднимались покореженные завалы, холмы сложившихся стен и зданий, шатры разлетающихся крыш. Людей становилось все меньше и меньше…

Я тащил на спине кого-то, кто вцепился в меня — и не мог его сбросить. Кто это был, мужчина или женщина, не имело никакого значения. Ни его веса, ни касания тела я не ощущал, а вскоре понял — почему. Хлесткий удар бежавшего рядом парня смахнул ношу с моей спины — это оказались только руки, сжавшиеся на шее в мертвой хватке, а их владелец уже давно остался где-то позади. Вскрикивая и хватаясь за грудь, какая-то женщина подскочила ко мне. Может быть, ей почудилось что-то знакомое в моем лице? Но, я ее не узнал, а рассматривать, кто это мог быть, не было ни сил, не возможности — меня влекло вперед, ибо оставаться на месте было равносильно гибели. Нож прорезал мне рукав, лишь немного не достав до кожи — дикий взгляд и хохот сопровождали покушение, а потом перед глазами опять блеснуло лезвие. Он промахнулся — лезвие впилось в другое лицо, и отчаянный вопль на миг вернул мне способность понимать, что это тоже опасность, которой следует избегать. Я оттолкнул владельца ножа, и тот опрокинулся на спину, дико заорав:

— Смерть! Всем смерть! Я демон смерти!

Кто-то бегущий за мной наступил на его лицо, раздавив челюсть. Послышались хруст, и вскрик от непереносимой боли. Набежавшие люди пронеслись по телу человека и заставили его умолкнуть. Меня они не сбили только потому, что я успел вжаться в стену, каким-то чудом еще не рухнувшую вниз. Раздался еще один хруст — кто-то попал ногой между камнями. Ее владелец недоуменно посмотрел на ногу, взвыл и схватился за оголившуюся кость. Я не успел на помощь — падающая балка вдавила его в землю, раскроив ему голову до самой шеи.

На какое-то время я замер, остановился, ощутив, как по нервам, и без того взвинченным, молнией прошел неясный сигнал… Я еще не осознал, что это, но уже понял, что ни о чем хорошем он не говорит. И эта догадка оказалась верной.

Город был погружен в хаос, измолот и сокрушен. Но видимо и этого было еще мало, стихия решила добить его новой, все сметающей на своем пути бедой. И именно в этот миг я почувствовал опасность. Не разумом, не с помощью и без того постоянной настороженности — а шестым, седьмым, может даже, десятым чувством, которое никогда раньше не проявлялось так сильно. Оно возникло — и уже больше никогда не покидало меня, предупреждая обо всех чрезвычайных ситуациях, в которые мне пришлось позже попадать. Я уже был готов — а глаза еще не видели, уши не слышали того, что должно было случиться.

Послышался гневный всепоглощающий гул. Он шел со стороны гор — оттуда, куда унеслась эта всесокрушающая подземная волна. Я же настолько устал, был избит и измучен, чтобы даже не удивился новой напасти, так скоро пришедшей на смену предыдущим. И без того темное небо стало совсем черным. Один за другим в нем пропадали отблески полыхавшего под ним огня, и вся серая пылевая и пепельная масса, сгустившаяся над головами, стала сливаться в одно мрачное целое. И тогда появилось то, о чем предупредило меня это, возникшее из ниоткуда, чувство.

…Она падала на город с быстротой пикирующей птицы, со скоростью гоночного автомобиля — огромная волна, высотой не менее десяти метров. Мгновенно поглощая все очаги пламени, заливая все дыры и отверстия, образовавшиеся в земле, она приближалась так быстро, что на принятие решений уже не оставалось времени… Это летела настоящая волна! Из воды, мутная, от принесенного ею ила и водорослей, мелких и крупных камней, а так же всего того, что она жадно пожирала, погребая под собой. Под ней гибло все. Стены, выдержавшие колоссальные нагрузки от взрывов и землетрясения, чудовищный жар огня, под ударом этой массы срывались со своих мест, будто они не были возведены из камня и бетона, а были чем-то типа шалаша. Рефлекторно я вскочил внутрь оказавшегося рядом автомобиля, успев в последнюю секунду захлопнуть за собой дверцу…