На развалинах мира

Если пойду четко вдоль берега озера — вновь упрусь во владения собак. Конечно, можно еще раз попробовать их обойти. Увидев желтый песок, я вспомнил свои скитания в самые первые дни. Да, я уже бывал там… Как смог выбраться и вернутся в город — это уже никто не сможет рассказать. Я помнил только выжженную пустыню, хруст под ногами и бесконечные шаги. Наверное, только инстинкты вывели меня обратно, в разрушенный край и место гибели миллионов. Нет, люди не могли здесь жить. Только случайность привела их к месту своей гибели. Но почему они не направились сразу вдоль берега? Мне казалось это разумнее всего — именно возле воды легче найти и пропитание, и хворост для костра. Правда, там жили собаки… Выбери пришельцы подобный вариант — вместо крыс, над их костями сейчас грызлась стая. Нет, те останки, которые я нашел на месте пиршества крыс, принадлежали людям, все эти месяцы находившимся далеко отсюда. Может быть, что даже со стороны той самой каменной гряды, стеной протянувшейся вдоль всей степи, от берегов реки. Такое предположение мне нравилось больше — я не мог представить себе существование человеческой общины посреди водных просторов, кишащих всякими жуткими тварями. Но, если и так — то, где они были раньше? Где провели первые месяцы, после Того дня? Чем питались? Как пробрались сюда? Сколько их? И есть ли они там, откуда пришли — еще?

Голова ломилась от вопросов, на которые я не находил ответа. Во всех своих метаниях, я ни разу не обнаружил, ни одного следа от пребывания человека ни в самом городе, ни в степи, ни возле реки. Нигде. А самое главное — я и понятия не имел, где мне их искать…

Вскоре апатия сменилась подъемом. Сидеть сиднем в убежище было слишком муторно, а короткие вылазки не давали выхода скопившемуся напряжению. Я вновь стал уходить далеко от дома, решив окончательно убрать все «белые» пятна со своей карты. Кроме того — недавнее землетрясение убедило в необходимости обзавестись надежными схронами, благо, продуктов и вещей для этого в подвале хватало. Не хватало еще однажды, вернувшись из похода, обнаружить на месте своего холма завал из земли и вывороченных плит…

Для этого следовало найти подходящее место. Желательно — не одно. Одним из маршрутов я выбрал то самое хранилище-банк, где вволю потешился над былыми ценностями… Его массивные стены вполне годились для временного укрытия, на случай, о возможности которого я старался не задумываться. В самом деле — очередной сдвиг земной поверхности, подобный тому, какой случился в Тот день, не выдержит уже ничто. Но все остальное — почему и нет?

Обойдя рухнувшие стены, я осторожно пробрался внутрь. Нет, никто не позарился на эти брезентовые мешки и стопки — деньги лежали так, как я их здесь нашел. Вполне годный материал для растопки… В одном из уголков сдвинувшиеся плиты перекрытия образовали что-то вроде возвышения. Я поднялся по ним и стал осматривать местность.

Мой холм значительно уступал этому в высоте, хотя превосходил в ширине и объеме. Остатки банка сложились в подобие пирамиды — и я оглядывал с нее свой «Египет», нисколько не волнуясь отсутствием «Нила» и рыбаков, плещущих в нем свои сети. Хотя, нет — рыбаков я мог только приветствовать…

С холма, очень хорошо смотрелись «Монетные» озера — я, в который раз, пожалел, что поторопился с названием. Но отсюда они еще больше напоминали те кругляши, которые сейчас вповалку валялись в утробе этого холма. Нет, название дано правильно…

Ничего интересного не наблюдалось. Я спустился и решил пройтись вдоль озер — мало ли кого увижу в его водах? Они не слишком глубокие — не более пары метров. И, если там появились такие же существа, что помешали выспаться у озера-болота — лучше знать об этом заранее.

Бесцельно бродя в окрестностях ближайшего озера, я решил заглянуть в один из сохранившихся «шатров» — нечто, по форме сложившихся при падении плит, и отдаленно напоминавшее подобное укрытие. Обычно под ними попадались интересные вещи, не до конца засыпанные камнями и прочим боем. В первых ничего не нашлось. Чуть поодаль я заинтересовался — что-то сверкало под обломками. Это мог быть и обычный чайник, или стенка от холодильника — мало ли? Пренебрегать не стоило ничем — город давно и полностью погрузился под падающую взвесь, и на его поверхности уже не осталось открытых участков. А холод скреплял эту смесь как быстротвердеющий цемент. Но, возможно, что и сама грязь, столь надоедавшая мне в первые недели, имела в своем составе что-то вяжущее — я помнил и липкость ладоней, на которые попадала влага, и тяжелые шаги, словно бродишь по трясине…

Отбросив первые кирпичи и доски, разочарованно вздохнул — сверкнувшая приманка оказалась обычной ложкой. К тому же — без ручки. В сердцах выругавшись, я выпрямился — и едва устоял на ногах. Какой-то нечеловеческий вой, преисполненный тоски и злобы, раздался совсем рядом, как мне показалось — чуть ли не за спиной! От неожиданности я рванулся с места, запутался в мусоре и упал — и при падении увидел, как кто-то мелькнул в проломе! В голове пронеслось:

— Враг! Нелюдь!