На реальных событиях

Мы далеки друг от друга также, как Эйфелева башня далека от статуи Свободы. Нас разделяет океан и бесчисленное количество чужих земель, неясных и непонятных. Чья бы рука не сотворила из нас шедевры, мы всегда будем разными галактиками, непостижимыми и близкими, сотворенными Богом, чтобы развеять вечно счастливой конец глупой сказки.

«Мы беременны. Можешь представить?» – это сообщение заставило прыгать на месте так, будто меня освободили от цепей, которые сковали сухие запястья. Я была несказанно рада за нее, рада, что она не знает, в кого я теперь превратилась. Стук в дверь заставил меня спуститься с небес. Денис, которого я не видела целую вечность красовался в дверях.

– Я вовремя? – его бархатный голос заставил меня поверить, что я тоже могу быть счастлива. Недолго думая, я прыгнула к нему на руки и поцеловала прямо в губы. Всего на секунду он отстранился и посмотрел в мои лучистые глаза. – Ты… – не знаю, что он хотел спросить. Я не хотела слушать. Мне нужен был контакт с живым человеком, нужно было участить сердцебиение. Я прижалась к нему всем телом, он сдался. В этот день я впервые поняла, что значит заниматься любовью. Не один мужчина не относился ко мне с такой осторожностью и заботой. Но самое главное, мы уснули вместе со следами своего грехопадения, растрепанные и уставшие, мы обнялись и уснули. Вместе.

Утром я встала пораньше. Впервые мне не снился кошмар, я не вскакивала в темноте и испуге. Его светлое лицо казалось почти ангельским, я не разрешила себе выбраться из постели.

– Как мило, что ты наблюдаешь за тем, как я сплю, – его невероятно черные глаза посмотрели на меня так неожиданно, что я отвернулась в смущении. – Тебе идут розовые щечки.

Он поцеловал меня, и мы продолжили на том месте, где остановились. Я впервые чувствовала себя желанной женщиной. Знаете, как важно знать, что кто-то улыбается, глядя на тебя? У вас-то есть такой человек?

Завтрак я готовила сама. На улице был полдень, я бегала босиком по мохнатому коврику, а он пытался поймать меня.

– Тебе нужно поесть, – я хихикала и уворачивалась от его объятий.

– Я могу целую неделю прожить на твоих поцелуях. Вот увидишь, – его крупные руки сгребли меня в охапку и прижали к себе. – Я побуду твоей липучкой, а ты готовь то, что хочешь.

– Так неудобно, – его небритая щека была самым приятным из всего, что мне доводилось трогать. – Лучше достань молоко для кофе. Я поставлю чайник, – он нехотя отошел к холодильнику и рассмеялся. – Что такое?

– Хлеб и вода? К войне готовишься? – Денис держал в руках корзину, в которой я носила еду своим заключенным. Кажется, фундамент моего дома начал плавиться, я теряла равновесие. Его такое смешливое лицо окрасилось непониманием. – Ты чего? – здесь и сейчас я осознала, что совсем забыла про шестерку в катакомбах. Я была тем вором, на котором горела шапка, но ничего поделать с собой не могла. Взять себя в руки не получалось. – Кристина…

Он подошел ко мне ближе, чтобы взять за безжизненную руку и утешить. Я не могла позволить, чтобы он испачкался о мою мерзость, поэтому попросила его уйти. Он не сопротивлялся, думаю, понимал, что я должна побыть наедине с собой, должна подумать.

Как только дверь закрылась, слезы намочили мои щеки. Я не любила хэппи энды, потому что жизнь не оставляла недосказанности. Все во мне либо горело огнем, либо не трогало вовсе.

С чего вдруг я решила, что монстр может жить долго и счастливо? На мне ответственность за оставшуюся часть жизнь шести людей, а я играю в любовь.

Выждав полчаса для верности, я взяла корзину и вышла в лес. Положенная еда упала вниз, для Петра я принесла ванильные сухари. Почти десять минут я уговаривала себя спуститься вниз. Мне хотелось бросить их здесь и бежать за широкоплечим блондином, который унес мое сердце с собой. Их останки найдут через много лет, никто не догадается, что это я. На мне все еще был его запах, который я считала богохульным нести в этот чертов подвал с отбросами общества.

Я все же спустилась. Стены давили сильнее обычного, запах испражнений и немытого тела заставил меня поморщиться.

– Светлана упокоиться с миром совсем скоро. Ее уже нашли. Как только я уйду, двери откроются. Ваша религиозное убийство прошло хорошо, хоть и не с первого раза. Теперь я хочу, чтобы вы расчленили труп следующей жертвы. Мне не важно, кто это будет, но по частям вынести его будет проще. У вас есть время до завтрашнего утра, – я оставила им топор посередине коридора. Выломать входную дверь бункера им было невозможно, но для разделки хватит. Ужасно болела голова, хотелось спать. Я вернулась в дом и укуталась в одеяло, которое все еще пахло его телом. Как бы мне хотелось, чтобы он был рядом.

Пять человек покинули камеры. Петр Узич все еще старался держаться подальше от людей, которым мог навредить вопреки своей воли. Они осмотрели орудие и своих сокамерников.