На рейде "Ставрополь" (СИ)

- Понимаете ли вы, какая это удивительная вещь! - в который уже раз говорил он своему старшему помощнику. - Этот знаменитый норвежец, как видно, и вправду родился в рубашке. Он ведь решил найти иголку в стоге сена, да еще и среди темной полярной ночи. И нашел! Можете представить себе подобное чудо - он нашел эту самую иголку!

...После полумесяца бесплодных попыток установить связь с американским побережьем капитан Грюнфильд полностью осознал всю их безнадежность.

Снова собрался в его вместительной яранге "военный совет", снова начались мучительные поиски выхода. Ясно было только одно: норвежцам нужно пробираться в Анадырь. Только оттуда, используя мощную береговую станцию, можно будет перекинуть радиомост на Аляску. Но как это сделать?

Решено было купить у чукчей две собачьи упряжки: одну - для путешественников, вторую загрузить провиантом и кормом для собак.

- Думаю, что хорошие деньги помогут уговорить чукчей дать норвежцам и проводника, - сказал Алексеев, - да вот только беда: в нынешнее тревожное время они, несмотря на отсталость, признают только золото. У норвежцев его нет вовсе, а у нас - кот наплакал. Но лично у меня два золотых червонца наберется...

- В чем же дело, давайте сбросимся! - воскликнул Москаленко. - Бог с ним, с тем золотом, речь о судьбах человеческих идет. Я вот сам, к примеру, семь золотых припрятал. Но ничего, дело наживное, потом еще подсоберу. Давайте, Генрих Иванович, я сам с матросами поговорю.

Вечером Пяну, внимательно выслушав просьбу команды "Ставрополя", задумчиво и долго смотрел на положенную у его ног небольшую кучку золотых и серебряных монет. Потом неожиданно спросил, повернувшись к Алексееву:

- Твоя блат есть?

- Он, видимо, интересуется, имеешь ли ты брата, - попытался расшифровать странный вопрос капитан. - Зачем ему это?

И Грюнфильд сам ответил за помощника:

- Имеет он брата, Пяну. Старше его лет на пять.

- Твоя тоже белеет с блата золотой за доблый дело?

- Ну уж! - возмутился Алексеев от одного подобного предположения. - Еще чего старик выдумал! Разве с брата за услугу деньги берут?

Пяну снисходительно улыбнулся и, кивнув понимающе головой, отодвинул осторожно деньги от себя подальше. Потом встал и торжественно произнес:

- Чавчу и лусский, - он ткнул морщинистой рукой в грудь сначала себя, а потом Алексеева, - и есть блатья. Моя - твоя блат, твоя - моя блат! Моя не белеет от блат деньги. Моя дает блата собак, дает налты, дает еда, дает пловодник. А золото моя не белеет...

Алексеев порывисто сделал шаг вперед и обнял старика, который был на две головы ниже его самого:

- Спасибо тебе, брат! Огромнейшее спасибо!

И все чукчи, как завороженные, смотрели на эту необычную сцену. Никогда еще ни один белый не обнимал ни одного чукчу, не целовал его, не называл своим братом!

...Провожали маленькую экспедицию торжественно, с троекратным ружейным залпом.

- Бог вам в помощь, друзья, - сказал на прощание краткую речь Грюнфильд. - Думаю, что придет время - еще встретимся. У русских говорят: мир тесен...

Исчезли в мгновение ока в снежном тумане быстрые собачьи упряжки, затихли вдали звонкие крики проводников. И, смахнув с ресниц налипший снег, капитан повернулся к Алексееву:

- Скоро уж и подвижка льда, надо полагать, начнется. Весною вовсю пахнет. Надо бы нам начинать готовиться в обратный путь.

"Мы честно выполнили поставленную перед нами задачу, - записал тогда капитан в рейсовом отчете. - Думаю, что, если не сейчас, то впоследствии не только команда, но и морские власти Норвегии будут признательно их российским коллегам за оказанную "Мод" бескорыстную помощь, более коей сделать мы уже не в силах".

***

Как зачарованные слушали матросы удивительный рассказ радиотелеграфиста.

- Да, - вздохнул во время одной из пауз Рощин, - вон она, паете, как закончилась эта история.

И, конечно, ни Рощин, ни сам Целярицкий не могли даже предполагать тогда, что придет время, минут годы, и история эта получит свое продолжение. Какое именно?

В книге В. Г. Гниловского"Занимательное краеведение" есть несколько строк, рассказывающих об этом. Вот они.

"В 1928 году в девятый раз "Ставрополь" отправился в колымский рейс и прошел мимо места своей исторической стоянки. А годом раньше Амундсен посетил Владивосток, чтобы еще раз выразить свою благодарность морякам "Ставрополя". На владивостокском вокзале к Амундсену подошел советский моряк и заговорил с ним по-английски. Моряк был не кто иной, как тот самый радист со "Ставрополя", который в памятную зимовку в Ледовитом океане сконструировал знаменитое колесо для связи с Америкой.

- Помните ли вы "Ставрополь" и русских моряков, оказавших вам помощь в 1919 году, и что передал вам тогда о колесе капитан Вистинг?

Амундсен, вспомнив о случае с колесом, обрадованно заулыбался и ответил, что Вистинг ему все рассказал.

- Я очень рад, - сказа в заключение Амундсен, - что мне лично удалось встретить и поблагодарить в вашем лице экипаж "Ставрополя", оказавшего мне неоценимые услуги в 1919 году.