На родной земле

Я молча переглянулся со стоявшим неподалеку Мстиславом. Он явно не слишком-то радовался «смене власти», но и возражать особо не стал. Понимал, что когда кешиктены очухаются — основной удар по нам придется прямо под княжеское знамя с Рарогом, сейчас колыхавшееся прямо над моей головой. И все кривые булгарские сабли будут искать предводителя в богатых золоченых доспехах.

Я еще раз покрутился в седле, проверяя, как села на плечи чужая броня. Показатель вычета урона у нее оказался получше, чем у моей, но взял я ее, разумеется, не из-за этого. Княжеские доспехи, шлем, конь и знамя — мой билет в самое сердце битвы, где меня непременно будет искать Есугей.

А я буду искать его. И если найду — и если повезет — бой закончится до того, как успеют погибнуть сотни воинов с обеих сторон. Я уже тысячу раз успел пожалеть, что до последнего пытался убедить Мстислава хотя бы поговорить с Есугеем вместо того, чтобы просто втихую удрать через мир духов к булгарскому войску.

Но изменило бы это хоть что-нибудь? За народом хана шла сама раскаленная смерть — а что я мог предложить ему вместо богатств Вышеграда? Просидеть еще несколько недель в поле, доедая последние припасы и надеясь, что загадочный Антор-багатур придумает способ, как в одиночку остановить наступление конца времен?.. Дождаться, пока перепуганные и разобщенные междоусобицами склафы соберутся в единый кулак и ударят в ответ?

Нет, время мудрых разговоров закончилось. Шестеренки войны уже закрутились, и одной песчинке не под силу их остановить. Даже крупной и твердой песчинке с пятью осколками Светоча в неприметной сумке на боку. И чтобы Есугей выслушал меня и увел булгар обратно на юг, за Есеник и Круглицу, для начала придется его…

Победить? Пожалуй, так. Хан умен и не так упрям, как Мстислав и покойные князья, но отступить его заставит только поражение. Которое нанесет орде в две с половиной тысячи конных воинов дружина, в которой не набралось и четырех сотен.

— Выдвинулся уж обоз, никак… — Ратибор чуть прищурился, вглядываясь вдаль сквозь утреннюю дымку. — Не распознали бы, боярин, что ты задумал.

— Не распознают, — проворчал я. — А ежели и так — все равно ударим, а там уж и поглядим. Перун поможет — одолеем. Отходить все одно некуда.

— Вот то-то оно и есть, что некуда. — Ратибор тяжело вздохнул. — За нами только Вышеград-отец, да избы родные. Сгинем — некому уж защитить будет.

— Побыстрее бы тогда уж. Помрем — так хоть не увидим, как погань булгарская над девками да ребятишками малыми потешаться будет. — Топтыга тронул поводья и подвинулся чуть ближе ко мне. — Ты не серчай, боярин, что зубоскалю сверх меры. Чую — не дожить мне до вечера, вот и лаюсь, как пес шелудивый… А все одно за тобой пойду, как за князем своим ходил. Сам тебя в сече от сабель беречь буду.

— Добро… А про «не дожить» — ты это дело брось! — Я погрозил гридню пальцем. — Ты парень молодой да ладный. Тебе жениться, да детишек растить. Как прогоним булгар — сам тебе невесту буду искать! За тебя что купеческая, что боярская дочка — любая пойдет!

— Побежит, боярин… Да только не за меня, а куда подальше. — Топтыга усмехнулся и провел кончиками пальцев по старому подарку от булгарской сабли — шраму, проходившему через навеки закрывшийся левый глаз. — Уж до чего я собой хорош — вся Круглица только и говорила.

— С лица не воду пить, — ответил я. — А что глаза у тебя нет — так то не беда. Ты и одним видишь поболе, чем Ратибор двумя.

— Ну уж? — обиделся Ратибор. — Чей-то я плохо вижу?

— А того. — Я напустил на себя серьезный вид. — Что ты прямо у себя под носом булгарина не углядел!

— Где? — Ратибор завертелся, озираясь по сторонам. — Где булгарин?

— Так ты сам погляди, на ком ездишь! — Я указал на огромного гнедого жеребца воеводы. — Волос черный, глаз злой! Зубы — руку по локоть отмахнет, не заметит! Рожа страшенная — ну точно хан булгарский!

Ржали дружинники — все, от отроков до самого Ратибора — громче собственных коней. Но недолго — до начала битвы оставались считаные мгновения.

Над далекими крышами Вышеграда разгоралась заря. Алая, будто сама природа уже почувствовала, сколько крови сегодня прольется. Уже блестела в его лучах Вишинева — но еще ярче блестели в лучах восходящего солнца сабли кешиктенов на холме вдалеке. Есугей ждал меня до рассвета — как и обещал.

Но не дождался.

Глава 36

— Попались… — Рабитор нервно заерзал в седле. — Никак, попались, боярин!

Я тоже отчаянно надеялся, что Есугей не раскусил мою хитрость и все-таки не выдержит и ударит всеми силами разом, чтобы успеть перехватить обоз до того, как он целиком переправится через Вишиневу. Наверняка разведчики еще затемно доложили ему, что к Вышеграду со всех стороны стягиваются груженые телеги. Город готовился к осаде и спешил спрятать за крепкими стенами детинца припасы.

Которых так не хватало самому Есугею.

— Давай… — прошептал я. — Вперед, пошел!