На родной земле

— А того, боярин, что я уже одежи срамные эти видел, — ответил воевода. — Там, где мы снекку оставили. Я чуть в сторону отошел — гляжу, лежат на земле, точь-в-точь как там, где ты копьем татя прибил. Я тогда-то подумал — никак, выбросил кто, да и дело с концом, а теперь вот смекаю: то еще один тать мертвый был. А в рубахе его черной вот что отыскалось!

Ратибор достал откуда-то из-за спины и протянул мне стрелу с черно-красным оперением.

Глава 45

Даже обогнав неторопливо плетущуюся сквозь туман дружину и заняв свое место во главе строя, я то и дело доставал из сумки и разглядывал подобранную Ратибором стрелу. Мне уже приходилось видеть черно-красное оперение оставшегося далеко за Большим Морем Фолькьерка. Похожие стрелы торчали из спин разведчиков «Топоров», которых мы с Вигдис отыскали в лесу ночью после волока. Не меньше десятка их осталось в щелях лат каменецкой дружины в тот день, когда мы разгромили и выгнали из города окопавшихся в детинце игроков-северян. Мне приносили и позже — после битвы за Вышеград. Одному Тенгри известно, сколько булгар полегло от летевших неведомо откуда стрел с черно-красным оперением.

Та, что я держал в руке, чем-то отличалась от всех, что попадались раньше. Явно самодельная, с уродливым зазубренным наконечником, вырезанным, похоже, не из металла, а из какого-то темного камня, поблескивающего на сколах темно-красным. Даже не касаясь, я чувствовал исходившую от него магию. Смертоносную, недобрую и достаточно могучую, чтобы отыскать и прикончить даже неуловимую цель — скользящего в тумане бестелесной тенью Неведомого. Неужели мне попалось что-то вроде самонаводящейся стрелы с увеличенным уроном по всяким … непонятным сущностям? Одни догадки — всемогущая Система стыдливо молчала и даже не позволяла убрать находку в инвентарь. Видимо, из-за того, что та еще условно считалась собственностью лучника.

Таинственный Робин Гуд — или целая шайка Робин Гудов — отстреливал моих врагов вне зависимости от уровня и национальной принадлежности: скандов и булгар, игроков и неписей, а теперь добрался и до этих жутковатых мест, чтобы поохотиться на Неведомых. Это, конечно, радовало… но радости было бы куда больше, знай я, кому обязан столь своевременной и качественной «огневой поддержкой».

— Боярин… — Ратибор потянул меня за локоть. — Ждан пропал.

— Кто? — Я убрал стрелу за пояс. — Куда делся?

— Гридень, — пояснил Ратибор. — По нужде вот только отошел за дерево… Я оглянулся — уже и нет его.

— Я им дам — отошел… — пробормотал я, разворачиваясь к строю. — Слушай меня! Ежели кому по нужде надо — всем стоять и ждать! И то если совсем терпежу нету, а то идите до Залита-острова, а там хоть портки мочите! Как…

— Боязно нам, боярин, — жалобно протянул кто-то из гридей. — Назад поворачивать надобно, а то все тут сгинем! Гневается Руевит старый, никак. А он нравом крут, ежели совсем осерчает…

— Цыц! — рявкнул я, со стуком опуская конец древка Гунгнира на землю. — Молчать, покуда я говорю! Сказано, идем вперед — значится, идем. Ежели я осерчаю — небо с овчинку покажется, сам к Руевиту миловаться побежишь да защиты просить… Ратибор!

— Чего, боярин? — тоскливо отозвался воевода.

— Ступай в конец строя, да оттуда приглядывай. За каждого головой отвечаешь. Да пусть сами по сторонам глазеют, да берегутся. Увижу кто шлем снимет — зубы повышибаю!

Последнее я добавил уже скорее для острастки — вряд ли кто-то из гридей отважился расстаться хотя бы с малой частью доспехов после того, что случилось какой-то час назад. А целый комплект баффов, замаскированный под гневную речь, вернул им хотя бы крупицу боевого духа. Впрочем, ненадолго…

Я даже затылком чувствовал недобрые взгляды. Мы все выполняли волю князя — но самого Мстислава здесь не было, и гриди обращали свою злобу на того, кто привел их в это проклятое и забытое всеми богами-хранителями место. Если бы не Ратибор, я бы уже наверняка получил полноценный бунт. И подавил бы его — но какой ценой? Когда уже погибла или пропала в тумане чуть ли не треть дружины, достаточно одного неосторожного слова или косого взгляда — и непременно найдется тот, чьи нервы дрогнут. Он возьмется за меч, и тогда я смогу подчинить перепуганных гридей только одним способом: доказав, что я могу убивать их куда быстрее и страшнее, чем крадущиеся по нашим следам Неведомые.

— Мы с тобой, ярл. — Ошкуй выскочил из-за моего плеча и пошел рядом. — Я сказал Йорду держаться поближе.

— Думаешь, я боюсь показать спину людям моей крови? — вполголоса отозвался я, ухмыляясь. — Неужели все так плохо?

— Скорее стоит бояться тем, кто посмеет предать тебя, — улыбнулся скальд. — Но мы с рисе будем стоять за своего ярла.

Пожалуй, даже забавно — из всех, кто отправился со мной в поход за очередным осколком «Светоча», я мог довериться только им двоим. Не склафам, рожденным этой землей, как и я сам, а троллю, который тысячу, если не две лет провел в камне, и игроку. Ошкуй вполне мог читать форумы, а то и проведать где-нибудь, сколько Павел Викторович готов заплатить за содержимое сумки на моем боку… Или за меня живьем.