На родном Оилтоне

С каждой секундой изображение птицы приближалось и становилось все более ярким, насыщенным и неимоверно четким. Так и хотелось прикоснуться к нему рукой. Но и дискомфорт получился большой.

«У меня сейчас глаза в мозг продавятся!» — забеспокоился я мысленно.

«А, ну да… — Булька опять провел небольшие манипуляции с наростами на моих глазах, и давление резко спало. Правда, и изображение чуть ухудшилось. — Я только не вижу, как ты смотришься со стороны. Скорее всего, твои глаза похожи на торчащие антенны улитки. Или на горизонтальные сосульки…»

Я подошел к зеркальной витрине магазина, и мы общими усилиями сфокусировали взгляд на моем отражении. Глаза действительно выглядели жутко: словно белок выплеснулся наружу сантиметра на три и взрастил на своем конце еще один зрачок.

«Убирай немедленно это уродство! А то меня сейчас в зоопарк сдадут! И так любой прохожий косится, словно на монстра».

«Все! Не кричи! Уже убрал! — тараторил Булька, приводя мои глаза в порядок. — Хотя мне кажется, что электромуги всегда могли делать подобные наросты на своих глазах…»

— Им стесняться нечего, они свою красоту ничем не испортят! — пробурчал я и, прихрамывая, поспешил в подходящий к остановке монорельс.

Сойдя через две остановки, прогулялся по нужной улице и остановился перед хорошо знакомым особняком. Калитка во двор тут же открылась — видимо, Роберт наблюдал за улицей. И уже через минуту он тащил меня в подвал, рассказывая на ходу:

— Второй моусовец на обязательный вопрос, кто такой стахокапус, четко отвечает: «Растение!»

— Да ну?! — не поверил я. — Такого слова ни в одном справочнике нет. Цой Тан проверял — нет таких растений! И животных тоже!

— Да их находят на новых планетах тысячами каждый год! — не согласился Роберт. — Разве можно их все классифицировать? Ты сейчас сам услышишь…

В подвале упревший Шекун монотонным голосом задавал вопросы и получал не менее монотонные ответы. Из аппарата записи выползала широкая и бесконечная лента бумаги, которая отображала каждое слово допроса. Быстро пробежав по ней глазами, я нашел нужное место и указал Шекуну на него пальцем. Тот прекрасно все понял и стал повторять вопросы:

— Что такое стахокапус?

— Растение.

— Съедобное?

— Не знаю.

— Какой формы?

— Овальный, толстый диск.

— Какой цвет у стахокапуса?

— Черно-синий.

— Какой размер?

— До метра.

— Что напоминает поверхность стахокапуса?

— Твердый, пористый и шершавый камень.

— Что тебе приказали сделать при обнаружении стахокапуса?

— Немедленно сообщить старшему группы.

— Для чего предназначен стахокапус?

— Не знаю…

И на все последующие вопросы об интересующем нас растении пленник отвечал только «не знаю». Потратив на него чуть ли не час, мы так и не смогли выяснить, куда делся старший группы, почему они остались на явке и где в городе находятся остальные моусовцы. Вместе с присоединившимся Алоисом мы принялись раскладывать все по полочкам.

Старший арестованной нами группы выехал по неотложным делам несколько дней назад и только недавно дал приказ срочно покинуть явку и затеряться где-то в городе. Шекун лишь по счастливой случайности успел схватить парочку шпионов уже на выходе с явки. После кто-то пытался позвонить на захваченный крабер, но, услышав незнакомый голос Шекуна, сразу отключился.

При допросе под воздействием домутила составлять фоторобот довольно тягомотно, поэтому личность старшего группы пока даже не выяснялась. С остальными коллегами захваченные нами шпионы контактов не имели и ни о ком конкретно ничего не знали. Но главное, что хоть что-то стало проясняться. И теперь мы пусть приблизительно, но могли догадаться, в каком направлении нам действовать при поисках таинственного стахокапуса. Хотя и допрошенного нами только что моусовца могли ввести в заблуждение ложной информацией, а потом подбросить нам этих пешек, чтобы сбить с нужного следа. Может, они даже следили за явкой со стороны, а лишь только увидели группу захвата, скомандовали убегать в город. А птички-то и попались! И выдали нам именно то, что и было задумано. На последней версии особенно настаивал Алоис:

— Уж очень легко нам удалось их захватить! А ведь после ареста Горгоны они просто обязаны были свернуть все те явки, о которых она знала!

— А вдруг они сами не имели той информации, что накопилась в головке их ядовитой певицы? — резонно возразил Роберт. — Им понадобилась уйма времени, чтобы просчитать все возможные потери и заняться срочной эвакуацией своих подразделений.

— Но ведь особняк со спортсменами они не эвакуировали! — напомнил я. — А такой крупный объект просто убийственно подбрасывать нам на съедение. Или, может, тут замешаны другие силы?

Последний вопрос я задал Алоису, который и вел все допросы Горгоны. И тот стал оправдываться:

— Я так и не успел узнать у нее источник тех сведений, которые содержали запомнившиеся ей данные про особняк. Свалилась она от последней дозы домутила. Даже антидот ее полностью не вытягивает. Надо теперь минимум неделю ждать до следующего допроса. Не хотелось бы ее раньше времени…

— Понятно! Но хоть твои собственные предположения?