На рубеже веков. Дневник ректора

На этот раз я записал меню блюд, которыми нас угощали. Сначала был зеленый чай, заваренный в чашке с крышечкой. Потом блюдо очищенных креветок. Следом — курица, жаренная в листе лотоса и обмазанная глиной. Название у курицы — «нищая». Нищий украл где-то курицу, и у него не было ни соли, ни муки, ни каких-либо приправ. Он завернул курицу в лист лотоса, обмазал глиной и положил этот полуфабрикат в костер. Было еще блюдо с какими-то рисовыми шкварками в сладком соусе с креветками и мидиями. Блюдо с корнем лотоса, фаршированным овощами, а также блюдо каких-то трав и овощей, похожих на молодую фасоль, суп с капустой и яйцом, большое блюдо с карпом в соусе и какие-то еще блюда, которые я позабыл. Самое поразительное, что приблизительно так же мы едим уже третий день, но не было никаких повторов. Каждый повар при наличии общего канона строго индивидуален. Пища эта легкая, уже сейчас, через два часа после окончания ужина, когда я пишу эти строки, в животе побулькивает, чего бы съесть. На каждом блюде наклеена коротенькая ленточка — это фамилия повара, который эту еду готовил. И на карпе, и на креветках, и на каких-то рисово-рыбных заедках — везде ленточка.

Во время ужина, пока я записывал меню, у меня мелькнула мысль, что именно с этого ужина начну статью о еде у Айрис Мердок, карточки к написанию которой я давно заготовил. Сюда же включу дипломатическое меню сталинской эпохи, которое мне обещал мой друг Коля Агапов.

Чтобы закончить с гастрономической темой, дополню сегодняшние впечатления тем, что я забыл записать вчера. Во-первых, сам заместитель председателя Союза писателей бывший генерал, что-то вроде умершего демона Волкогонова, бывшего начальника ПУРа. И второе: в чайные чашки, уже приготовленные на столе с разными корешками и травами, горячую воду наливал не очень молодой парень. Он делал это издалека из чайника с носиком приблизительно метра в полтора длиной. Меня поражало, как снайперски он целил в чашку, и струя, без единой капли мимо, вся попадала в сосуд.

20 сентября, воскресенье, Ханчжоу.

Вчера плохо спал, просыпаясь, читал том Ленина, который с собой захватил, письма к родным, читал путеводитель по Китаю. Ночью через час-полтора просыпался от кашля, утром голова болела. На улице шел дождь, все озеро затянуло туманом, лодки, отплывая от берега, тут же уходят в туман. В моей голове все перемешалось: туман, императорские династии, перипетии жизни Ленина, первая сцена, которую я придумал в новую главу. Бессонница, на дворе морозная ночь, уже шли первые хлопоты по самоустройству: надо жить зиму, и молодой Ленин в отчаянии. Вдобавок ко всему мы опоздали на катер, и Лю повел нас на пешеходную экскурсию по береговым музеям. За первую половину дня, до обеда, мы побывали в Храме полководца Юэ Фэня, в Храме Прибежища Душ и Музее чая. И еще меня все время донимала мысль, как бы не забыть включить в дневник рассказ Рената о Ельцине. Ренат уверяет, что в самолете, летевшем в Австралию, когда они с Ельциным киряли в баре на второй палубе, тот рассказал ему… Невольно, потому что сейчас об этом пишу, сравниваю его с другим «властелином» России — с В. И. Лениным. Тот три раза сидел в тюрьме, бесчисленное количество раз рисковал жизнью, на него устраивали покушения, стреляли, ранили. Был он крупный теоретик или не был — спорьте! — но это до сих пор один из самых читаемых авторов мира, он сам написал бездну томов, он трудяга.

21 сентября, понедельник, Ханчжоу.