На рубеже веков. Дневник ректора

Утром была большая экскурсия на лодках по озеру, потом за 8 км к пагоде Шести Гармоний. За 107 юаней купил сумку «Адидас», чтобы везти подарки, лекарства и обновы. В три часа беседовали с писателями в здании их Союза. Обычная беседа с искренней, но однообразной тематикой. Они все прекрасно знают нашу классическую и советскую литературу, их интересует постсоветская судьба Горького, Фадеева. В известной мере это их учителя, литературный капитал их молодости. Подробнее не пишу, потому что вся беседа у меня в записной книжке. У них «под ружьем» около тысячи человек. Государство не щедро, но субсидирует Союз. В 1996 г. — 1 миллион юаней, в 97-м — 1 миллион 150 тысяч, в нынешнем — 1 миллион 750 тысяч. 700–800 юаней в год получает через Союз каждый писатель. В одном случае это чуть-чуть меньше, а во втором чуть больше 100 $. Хорошо несколько раз говорил Гусев, каждый раз умно и толково, несмотря на то что в отличие от меня он за столом пил. Но я уже говорю о продолжении встречи в соседнем ресторане. Самое интересное — дом, в котором проходило это собрание с обязательным чаепитием. И по полкило знаменитого луньинского чая нам подарили. За несколько часов перед этим я купил у пагоды Шести Гармоний еще полкило безумно дорогого жасминного чая. А предупредительный Лю купил мне тут же «конфеты от кашля, которые очень помогали императрице Ци Си», регентше, предшественнице последнего императора Пу И. Покопавшись в своей памяти, я вспомнил, что будто бы она еще и отравила своего мужа императора Гуансюня. Но не конфетами же! Вроде бы на этикетке коробки из-под конфет, по словам Лю, действительно написано, что конфеты с экстрактом грушевого сока и каких-то трав сначала помогли какой-то далекой императрице, а потом и императрице Ци Си. Рецепту тысяча лет.

Дом, в котором находится Союз писателей, принадлежал некогда Суй Май Лин — жене Чан Кай Ши. Это была ее дача. Прекрасная вилла не без влияния модерна. Внутри все не очень разорено, в порядке прекрасная лестница, деревянная отделка комнат. В одном из помещений сохранилась часть мебели, оставшейся от бывшей владелицы. Кровати, шкафы, туалетные столики поставлены один на другой. Сохранилось и пианино Gollard&Gollard, я тронул клавишу — беспомощный, фальшивый звук. Легенды гласят, что в свое время это пианино было лучшим инструментом в Китае. Интересно заметить другое: есть порода женщин, умеющих точно целиться и бить влет самых влиятельных людей эпохи. Видимо, в этом есть даже что-то роковое и генетическое. Вспомним родных сестер Эльзу Триоле и Лилю Брик. Обе выбрали писателей: Маяковский и Арагон. У Суй Май Лин тоже были сестры. Одна — Сун Цин Лин оказалась замужем за Сун Ят Сеном, другая, Сум Ай Лин, за неким Кун Сян Си — премьером правительства Гоминдана. Сун Цин Лин будто бы еще жива, она в Америке, и ей около ста лет.

За ужином в ресторане писатели старались радовать нас, как только могли. Они даже нашли караоке с «Подмосковными вечерами» и «Вот мчится тройка почтовая». Два почтенных китайских писателя через микрофон песни исполнили. Тем не менее этот наш ужин был самым, наверное, дорогим в Ханчжоу, хотя и самым невкусным. Все, видимо, зависит от повара, а не от цены блюд и их списка. Сами блюда, которыми нас потчевали, я записал. В моей транскрипции это получилось так: «Змея, жаренная в соусе (не решился), редька маринованная, кальмар вареный под соусом, финики квашеные, угорь соленый, подвяленный, каштаны вареные в соусе, что-то сладкое вроде… ростков бамбука, вареных в соусе, змея жареная с чесноком вареным, креветки вареные, суп из утки с капустой, блинчики из сквашенной сои, побеги бамбука жареные, жареный голубь в корзиночке, блюдо из вареных крабов, блюдо с разным разносолом, блюдо с морской рыбой и жареным беконом, блинчики из тыквы и риса, оладьи из пшеничной муки с капустой и рыбой, пончики с тыквой, суп с клецками и перебродившим рисом, арбуз, нарезанный кусочками и для удобств утыканный зубочистками».

Вечером к нам в гостиницу закройщик принес костюмы, которые мы заказали с Мухамадиевым сразу же по приезде. Каждый костюм-тройка стоил нам по двести долларов. Я заказал себе сразу два: темно-синий и серый из одинакового материала. Все это оказалось значительно дешевле, чем в Москве, и безо всяких хлопот, но как я все это повезу в Москву?

До приезда портного читал письма Ленина, выкристаллизовывается несколько мыслей. По крайней мере, его ужас, когда его оторвали от жизни и отправили в Шушенское, мне понятен. Человеческую ситуацию этого писателя я хорошо чувствую, а что касается остального — проглотят. Главное — все это набить знакомой, но сгущенной информацией.

22 сентября, вторник.