На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века

Исследовать надо «механику массового увлечения под влиянием одинокой воли» (там же). Не сам по себе герой важен, а лишь ради вызываемого им массового движения. «Для нас важен герой только в его отношении к толпе, только как двигатель» (стб. 100). Важно определить, чем обусловлены отношения между героем и толпой: характером данного исторического момента, данного общественного строя, личными свойствами героя, психическим настроением толпы или какими-либо иными элементами. «Массовое движение как общественное явление, в своих интимных самостоятельных чертах, как явление, имеющее свои законы, по которым оно возникает, продолжается и прекращается, остается совершенно даже незатронутым», — писал Михайловский и возлагал на коллективную психологию задачу изучения массовых движений в их самостоятельных и существенных чертах (стб. 105).

Центральной для Михайловского в его теории героя и толпы является проблема общения как между героем и толпой, так и межличностного общения в толпе. Механизмами общения он считал внушение, подражание, заражение, противопоставление. Из них главные — подражание толпы герою и взаимоподражание людей в толпе. Подражание бывает неосознанным и сознательным. В толпе обычно рождается неосознанное подражание, что обусловливается легкой внушаемостью толпы, податливостью ее внешнему воздействию, с одной стороны, и «магнетической силой» героя, его авторитетом — с другой. В статьях Михайловского много разнообразных примеров подражательности. Он ссылается на примеры из книги известного психиатра В. X. Кандинского «Общедоступные психологические этюды», где описывается патологическая подражательность у психически больных людей, на известные в истории психические эпидемии и другие факты, перечисляет ряд публикаций в русской периодической печати о наблюдаемой в Якутии нервной болезни мерячении, заключающейся в автоматическом подражании. По мнению Михайловского, объяснение подражательности надо искать в гипнотизме. «Кто хочет властвовать над людьми, заставить их подражать или повиноваться, тот должен поступать, как поступает магнетизер, делающий гипнотический опыт» (стб. 189). Подражание либо имеет в своей основе моментальное и сильное впечатление от вожака, или является результатом воздействия постоянных однообразных впечатлений. Явления автоматического подражания, их Михайловский называет «нравственной или психической заразой», имеют, по его мнению, тесную связь с явлениями повиновения, покорности.

К психологическим факторам развития общества Михайловский относил подражание, общественное настроение и социальное поведение. Г. Тард, утверждая свою теорию подражания в социальном поведении, писал, что психологическими идеями в социологии его опередил русский писатель Михайловский (Тард, 1903, с. 137). Признавая подражание одним из механизмов отношения героев и толпы и межличностных отношений в толпе, Михайловский не считал его единственным механизмом. «По-видимому признать подражание единственным двигателем массовых движений до такой степени невозможно, что всякие оговорки тут излишни. И, конечно, никто прямо такой нелепости не скажет», — писал Михайловский (Михайловский, 1909, т. 2, стб. 131). Однако через несколько лет Г. Тард скажет именно такую «нелепость» и, откликаясь на публикацию французского ученого, Михайловский напишет, что, «непомерно расширяя область подражания, Тард топит в этом принципе явления не подходящие и устраняет задачу определения условий, при которых настоящее подражание проявляется с большей или меньшей силой» (там же, стб. 400).

Михайловский замечал, что положить в основу социологических обобщений подражание в массовых движениях, как это делают Тард, Сигеле и другие, и неправильно и невыгодно, к одному подражанию дело не может быть сведено. «Психологическую сторону массовых увлечений Тард. понимает грубо, односторонне, а со стороны социологической, можно сказать, совсем даже не касается» (стб. 441). Михайловский критиковал ошибки современных ему западноевропейских ученых — о реакционных взглядах итальянского социолога, психиатра и криминалиста Ломброзо он писал, что они «довольно произвольны» и «недостаточно обоснованы», и не соглашался с утверждением патологичности массовых движений, биологической обусловленности некоторых социальных явлений (в частности, преступности), а также связи преступности, гениальности и помешательства.

Михайловский критиковал теорию Сигеле и не соглашался с его мнением, что собрание индивидов всегда ниже отдельно взятых составляющих его членов, не находил всякую толпу преступной. Он считал заблуждением отказываться учитывать общественно-экономические причины и условия, влияющие на положение и движение народных масс.