На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века

В 1886 г. В. Вундт напечатал статью «О целях и путях этнической психологии», а потом выпустил обширный труд «Психология народов». В чем же состояли изменения, которые Вундт считал нужным внести в этническую психологию? Прежде всего этническая психология включалась в общую систему психологии, которую разрабатывал немецкий ученый и которая на какое-то время заняла господствующее положение в мировой психологической науке. В системе Вундта психологическая наука распадалась на физиологическую психологию и историческую психологию. Последняя должна была изучать историю человеческой культуры с целью познания высших проявлений психической деятельности человека. Здесь и было уготовлено место психологии народов.

Те изменения, о которых говорил Вундт и которые он оценивал как принципиальные, касались замены гербартианской психологической теории вундтовским учением об апперцепции, ассоциациях и волевых действиях. На место гербартианской общности представлений становится вундтовская общность воли. Одна психологическая теория заменялась другой, построенной в тех же пределах интроспекционизма. В отношении этнической психологии сохранялась та же посылка — принципы объяснения народного духа как множества единичных душ оставались те же, что и в единичном сознании. Подобно тому как в индивидуальной психологии считались необходимыми разложение сознания на элементы и выяснение их связи и способов группировки, подобно тому как элементы представлений и воли относились к сложным представлениям и волевым действиям, в народном духе соотносились единичные души, представляющие совокупную личность, самостоятельное волевое единство. В народную психологию переносились законы индивидуальной психологии, которые трактовались согласно вундтовскому учению, следовавшему установкам ассоциативной психологии; вместе с понятием апперцепции и трактовкой воли в нее привносилось представление об активности душевной деятельности.

Принятое положение не означало, однако, что за этнической психологией не признавалось собственной области исследования. Такой областью Вундт считал процессы, связанные с духовными «общежитиями», коммунитетом[2]. Вундт даже говорит о коммунитетной психологии. По Вундту, отношение человека к духовной среде есть его отношение к духовному коммунитету. При этом единичное сознание выходит из пределы собственной причинности. Субстратом духовного коммунитета являются язык, мифы, представления. Вундт приходит к мысли о взаимообусловленности единичного и целого: народная душа есть произведение единичных душ, из которых она состоит, последние же в неменьшей степени суть произведения народной души, в которой они участвуют.

Признавая, что психические явления, рожденные общежитием, коммунитетом, следует изучать народной психологии, Вундт тем не менее видел их последние источники в индивидуальном сознании, поскольку только в нем они могли существовать. Духовная совокупная жизнь не существует вне них, хотя продукты ее — язык, мифы, религия — объективны. Из этого верного положения следовал, однако, неверный вывод о том, что не могут существовать какие-либо общие законы духовных явлений, которые не содержались бы уже в законах индивидуального сознания.

Эмпирические факты свидетельствовали о новом классе психологических явлений, выходящих за пределы «единичных душ». Проблема индивидуального и общественного сознания вставала перед исследователями, но она не могла быть не только решена, а даже верно сформулирована вне марксистской философии. Пути же психологии шли далеко от нее.

В вундтовскую психологию перешло исходное положение программы народной психологии Штейнталя и Лацаруса, заключавшееся в методе ее изучения путем исследования результатов или продуктов духовной деятельности, который предполагал сводимость духовных образований культуры к психологическим объяснительным и генетическим законам. Эта идея, предложенная Штейнталем и Лацарусом, разработанная Вундтом, а также выдвинутая в России Кавелиным, была подхвачена теми, кто пытался найти психологическое объяснение общественных явлений. Что касается народной психологии, то вундтовское направление у русских ученых не получило развития.

В России обстановка сложилась так, что исследования народной психологии стали делом этнографов и языковедов. Поддержку и развитие получила мысль о том, что основой народной психологии является язык, который обусловливает существование этнических общностей. Эта мысль находилась в теснейшей связи с психологическим направлением в языкознании, восходившим к Гумбольдту[3]. Главной чертой народной психологии стала ее связь с языком. Эта связь наиболее ярко проявилась в трудах А. А. Потебни — видного языковеда и литературоведа, имя которого связано с психологическим направлением в русском языкознании и литературоведении.