На руинах Империи

Он отложил незаконченное шитьё, натянул куртку, шляпу и вышел, не оглядываясь.

Фредди посмотрел на Андрея, молча протянул ему книгу. Андрей задумчиво покачал головой.

– Нет, пожалуй, у меня тоже… вот-вот рассыплется всё. Будто… на другом языке сказано.

Фредди кивнул, быстро пробежал глазами по странице, закрыл книгу и положил её на рубашку.

Джексонвилл

Утренняя прохлада уже не радовала, а напоминала об осени. Женя старательно не подсчитывала дни, не думала о времени, но осень всё ближе, и признаки её всё нагляднее. И на работу она ходила опять в костюмчике, а не платье, и вечером Алису выпускала погулять в кофточке. В кладовке под стеллажом рядом со свёрнутой в рулон периной стояли самодельные мужские шлёпанцы из кожи и войлока. Стояли давно. Убирая, Женя стирала с них пыль. И Алиса уже не заговаривала об Эркине. И, листая свой каталог, Женя не останавливалась на мужских моделях. Она заставила себя не ждать. Не вспоминать. Не думать о нём. Не прислушиваться к шагам на улице, не просыпаться ночью от почудившегося дыхания… Он вернётся, когда-нибудь, но вернётся. Если тогда, весной, ничего не зная, голодный, больной, измученный, он пришёл не куда-нибудь, а в Джексонвилл, то сейчас он вернётся. Мало ли что могло его задержать…

– Я провожу вас, Джен?

– Разве мой отказ вас остановит?

– Разумеется, нет, Джен. Ведь вы отказываетесь не всерьёз.

Женя пожимает плечами, берёт у Нормана сегодняшний заработок, убирает свой стол, с улыбкой прощается со всеми и выходит, не оглядываясь. Если Рассел захочет, то сам нагонит её.

И он догоняет, идёт рядом.

– Вы всё ещё сердитесь на меня, Джен. Не стоит. Честное слово, я хотел помочь тому парню.

– Я не желаю слушать об этом. Вы знаете, что я думаю, и я останусь при своём мнении.

– На здоровье, Джен. А я при своём. Проблема спальников достаточно сложна.

– Бывших спальников.

– Нет, Джен. Спальник не бывает бывшим. Вы помните, ну, конечно, помните, Хьюго как-то рассказывал, что читал учебник по дрессировке рабов, в том числе и спальников. Я помню, вы пришли от этого в ужас. Так вот, Джен, это даже не надводная часть айсберга, это самая верхушка. А сам айсберг… Вы никогда не задумывались, Джен, почему спальники были так дороги?

– Я не покупала рабов!

– Ну-ну, Джен, зачем столько экспрессии? Так вот, каждый спальник был сделан, в буквальном смысле этого слова. Штучная работа. На хорошего спальника для дорогого Паласа уходило около десяти лет. Представляете, Джен. Сколько труда, выдумки, творчества, наконец…

– Зачем вы это мне говорите?

– Чтобы вы меньше жалели того парня, Джен. Они сделаны. Искусно, талантливо, но… Они не люди, Джен, и людьми им не быть. Никогда. Ни при каких условиях. И когда я думаю, что они, невыявленные, не обезвреженные, бродят свободно, без контроля…

– Неправда! Про всех рабов так говорили, да, так же, а сейчас…

– Остальные – люди. Плохие, неразвитые, жестокие, вороватые, но люди. Я справедлив, Джен. Их можно чему-то выучить, они могут приспособиться к новым условиям. Они могут сменить работу. А спальник… он может делать только одно. И должен делать только одно. Иначе он просто умирает. В страшных мучениях. И элементарное чувство, жажда жизни заставляет его снова и снова работать, делать то, единственное, что он может и умеет… Вы меня не слушаете, Джен?

– Я вам не верю, Рассел.

– Зря, Джен. Я знаю, о чём говорю. И не говорю вам всего, что знаю. Это будет слишком тяжело для вас. Ни одна леди, ни один джентльмен, никто из клиентуры Паласов не подозревает, с кем они так мило проводили время, кто на самом деле спальники и спальницы.

– Сексуальные маньяки и маньячки?

– Ваш сарказм не к месту, Джен. Если бы только это… Есть, правда, ещё одна категория рабов. Самая опасная. Слава богу, их совсем не осталось.

– И кто это?

– Рабы-телохранители, Джен. Это ещё хуже.

– Благодарю вас, Рассел, за интересную беседу, я уже пришла.

– Спокойной ночи, Джен. Извините, но… иногда хочется выговориться.

– Спокойной ночи, Рассел.

Женя вырывает из его руки свою ладонь и бежит домой, тщательно запирая за собой все двери.

– Мам, ты? – сонно спрашивает из своего угла Алиса.

– Я-я, маленькая, спи.

– Ага, – соглашается Алиса и засыпает.

Вот и всё. И можно заняться домашними делами. Всё быстро, чтобы успеть выспаться, завтра с утра на работу. Она не спорит с Расселом, зачем? Она же знает, что на самом деле… нет-нет, не надо об этом. Мало ли что он где-то там вычитал. Не обращать внимания и всё.

«Мышеловка»

После трёхсуточного дождя налетевший ветер разогнал тучи. Мокрые трава и листва сверкали на солнце. Срочно вывешивались для сушки отсыревшие куртки и одеяла. Притихший за эти дни, ставший сонным и оцепеневшим, ковбойский посёлок ожил и загомонил с новой силой.