На руинах Империи

В гостинице Эркин уже привычно получил ключ и поднялся в номер. Сразу задвинул засов, опустил шторы и включил свет. Теперь как вчера. Размяться, обмыться и завалиться. Ну и денёк был. Так устал, что думать ни о чём не может. Не проспать бы.

И только уже лёжа в постели, Эркин вдруг вспомнил тех белых пьянчуг на ночной улице и подумал, что вроде двоих из них он знает. Во всяком случае, где-то он эти голоса слышал. Но додумать не успел. На него уже неслась взрыхленная копытами земля и ощущение полёта в прыжке…

Утром на конюшне работа шла вяло и небрежно. Все слишком устали от вчерашнего. Из старших ковбоев пришёл только Фредди. И то с небольшим опозданием. Эркин и Андрей уже сделали Бобби и Принца и убирали Огонька и Резеду, оставив Майора на потом. Если честно, то на приход Фредди они никак не рассчитывали, и его появление заставило их переглянуться.

– Ну, трёхжильный мужик, – камерным шёпотом сообщил Андрей Эркину.

Эркин молча кивнул, пряча улыбку. Сам Андрей пришёл часа за три до рассвета и на этот раз разбудил Эркина. Тот проснулся сразу, натянул трусы и подошёл к двери.

– Кто?

– Это я, открой, – ответили по-русски.

Эркин отодвинул засов и впустил Андрея, стоя так, чтобы его из коридора не было видно.

– Разбудил тебя?

– Нет, я сплю ещё, – честно ответил Эркин. – Ты делай, что тебе надо, а я лягу.

Он и в самом деле не мог проснуться и, как Андрей ложился, не слышал. Умотал его этот день. А с утра накатили утренние дела, и он как-то не рассказал Андрею об увиденном ночью. Ну да ладно, успеется. Андрей же, не дожидаясь его вопроса о том, чего ушёл так рано, сам сказал:

– А ну её! Дура-дурой. А я выспаться хотел.

– Ну и правильно, – согласился Эркин. – Чего в сенном, когда в кровати удобнее?

Андрей подозрительно посмотрел на него, но промолчал. А свой рассказ Эркин решил отложить на потом. За завтраком. Но тут пришёл Фредди. А при нём… нет, Фредди, конечно, всё понимает или пытается понять, но для такого… ещё шмальнёт сгоряча. С него станется.

Фредди был, как всегда. И всё было, как всегда. Только, вычистив Майора, он их работу не проверял, а сам заново, будто они не делали ничего, убрал и вычистил Резеду.

Эркин и Андрей поглядели друг на друга и поняли несказанное. Резеду продали. Эркин равнодушно пожал плечами, и они продолжили работу.

Закончив, втроём поднялись в номер. И всё шло своим чередом. Фредди и Андрей тщательно побрились, как бы не замечая Эркина, потом переглянулись и дружным совместным натиском выпихнули его из душа.

– Надоели твои игры.

– Скучно живёте, – пожал плечами Эркин и стал вытираться.

– Как умеем, – заржал Андрей. – Верно, Фредди?

Фредди кивнул. Эркин вспомнил виденное ночью и выскочил из ванной, чтобы спокойно отсмеяться.

А потом завтракали и говорили уже об играх. Что много местных записалось, там есть сильные борцы. На ножах вряд ли. Пырять – не метать. Совсем по-другому рука идёт.

– Ладно, – встал Андрей. – Сегодня мы побежали.

Эркин кивнул и встал.

– Удачи, – проводил их Фредди.

– И тебе, – улыбнулся Эркин.

На лугу Дженкинса уже кипела суматоха. Берт Рестон с мегафоном выкликал участников. В сегодняшней бригаде судей были только цветные. В основном, местные, немолодые, опытные, видавшие всякие виды пастухи, работники гаражей, боен, железной дороги… Вчера они очень внимательно следили не столько за соревнованиями, сколько за работой судей. И сегодня – все в чистых, отглаженных до хруста рубашках – занимали свои места, старательно соблюдая невозмутимость.

Метания ножей проводились там же, где и вчерашние стрельбы. Только перед мишенями теперь были проведены по земле линии, отмеченные цветными флажками с крупными белыми цифрами. Первая в десяти футах, и дальше через каждые три фута.

Выстроив участников, Берт напомнил им, что пьяные не допускаются, и предложил тем, кто сильно после вчерашнего или успел начать, уйти сразу.

Строй остался неподвижным, и из-за судейского стола встал гаражный рабочий из «Примы» – жилистый полунегр-полуиндеец с сильной сединой в волосах – и без всякого мегафона рявкнул на весь луг:

– Я им хрен постою! Ща сам помогу выйти!

Его жёсткий кулак был хорошо известен всем местным цветным, и строй несколько поредел.

– Шпана уполовинилась, – усмехнулся Фредди.

Джонатан кивнул. Они стояли в толпе зрителей, оглядывавших всё происходящее несколько смущённо. Всё-таки скачки, стрельба, даже конное мастерство – это привычно и понятно. А здесь… Даже непонятно, на кого ставить.

Берт ещё раз проверил участников, положил списки на судейский стол и перешёл к правилам.

Вызывают по пять. Встают на первую черту и по сигналу кидают. Кто не попал в мишень, может идти гулять, заступившие за черту – тоже, остальные по сигналу пошли вытащили свои ножи и перешли на вторую черту и так далее. Считают номер черты и по мишени, куда попал. Сразу и дальность, и меткость. Кидать только по команде. Идти вытаскивать тоже по команде. Командуют судьи. Если остался на черте один или двое, то ждут, пока на эту черту пятеро наберётся. Ждать здесь же. Вон у того флажка. Нет, глотнуть нельзя.