На руинах Империи

– Я им хрен глотну! – опять взорвался тот же судья.

Джонатан быстро оглядел строй. Светлая шевелюра Андрея вызывающе бросалась в глаза, как и вся его ставшая по-мальчишески нескладной фигура. Нелепо болтающиеся руки, торчащие углами плечи, растерянная улыбка…

– Вы на кого ставите, Бредли?

– Разумеется, на своих.

– Индеец со шрамом и белый мальчишка?

– Да.

– И ваш прогноз?

– Первая десятка.

– Никогда! Пять к одному, их обставят.

– Идёт. И сколько?

– Сотня!

– Согласен.

– Рискуете, Бредли. Вы, может, скажете, что и первым ваш будет?

– Кто?

– Мальчишка.

– Хотите поспорить?

– Первым он не станет. Десять к одному, ставлю двадцать.

– Присоединяюсь. Ставлю сотню. Вы, Бредли?

– Принимаю.

– Индеец обгонит мальчишку. Спорим?

– Спорю. Будет наоборот.

– Пять к одному. Десятка.

– Принимаю.

Диалог стремительно ускорялся. По мере того, как приближалось начало, азарт всё больше туманил головы. Зрители заключали пари, взвинчивая друг друга. Джонатан поискал глазами Фредди – их давно уже оттёрли в разные стороны. Ну, правильно, Фредди среди старших ковбоев. Там своя игра.

Вызвали первую пятёрку. Ну, началось.

Свист и хохот сопровождали каждый бросок. Цифры-то знали все. Берт передал мегафон старшему судье и сел заполнять протокол.

Из первой пятёрки на вторую черту перешли трое. Второй бросок, и остался один. Теперь ему ждать, пока до третьей дойдут ещё четверо.

Из второй пятёрки до третьей черты не дошёл никто.

Подошёл Старцев. Весело поздоровался с Джонатаном.

– Вы опоздали, чтобы отговориться от пари тем, что не видели строй, не так ли, капитан?

– Вы удивительно проницательны, Бредли. Но, если честно, я просто не рассчитывал на такую организованность.

– Но играть не будете.

– Боюсь за свою репутацию.

– А именно? – приподнял брови Джонатан.

– Дважды у Бредли не выигрывают, – улыбнулся Старцев.

Они рассмеялись.

В третьей пятёрке были Эркин и Андрей.

Мальчишескую развинченность и угловатость Андрей сохранял до последнего и, только уже стоя на черте и держа на ладони нож, отбросил маску. Ставки уже давно сделаны, так что игры он Фредди не испортит.

Его преображение заметили не все, а заметившие не поняли. И первый удачный бросок никого не обеспокоил. На вторую черту шагнули четверо. На третью – трое. Рядом с ними встал негр из первой пятёрки. Четыре ножа вонзились в мишени. И только один в центр. Армейский кинжал с самодельной рукояткой. Четвёртая черта. Попали в мишень двое. Андрей и Эркин. И у Андрея опять десятка.

– Ждите, пока на пятую наберётся.

Андрей кивнул. Он чувствовал, как на него смотрят. После четырёхкратного попадания в яблочко малолетку не изобразишь, и к своему месту он шёл уже иначе.

Старцев, чуть прищурив глаза, оглядывал по своему обыкновению зрителей. Но теперь он следил и за Андреем и Эркином. Особенно за Андреем.

Четвёртую и пятую пятёрки составляли почти целиком местные. Ни один из них не преодолел четвёртой черты. Двое вообще заступили, ещё один попытался спорить и был под общий хохот выкинут с поля. Шестая пятёрка. Четвёртую черту прошёл один. И сел рядом с Андреем и Эркином.

Андрей шёпотом, слышным только Эркину и этому негру, комментировал броски. Местных он презрительно называл пырялками. Ножи их ему тоже не нравились.

Седьмая пятёрка распалась только на четвёртой черте. На пятую прошли двое. О третьем заспорили между собой судьи. Его нож воткнулся ну совсем рядом с кругом мишени. И пока судьи, столпившись у щита, смотрели и обсуждали след, вспыхнула новая волна пари: засчитают или нет?

Не засчитали.

На пятой черте стояли пятеро. Бросок. Армейский кинжал в десятке, один нож в шестёрке, два не долетели, и нож Эркина вонзился неглубоко и быстро упал.

Судьи опять заспорили. Эркину засчитали его очки на пятой черте, но не пропустили на шестую. Теперь Андрею и второму – прокопчённому солнцем метису – ждать, пока не наберётся пятёрка на шестую черту.

Ждать пришлось долго. И только, когда прошли все записавшиеся, на шестой черте встали четверо. Андрей, метис и два негра. Все пастухи. И трое бросают с замахом, явно вкладывая в бросок всю силу. Очки не важны, лишь бы вонзился. И только Андрей бросает по-прежнему, с ладони. Почти незаметным броском.

На седьмую черту перешли трое. Бросок. Долетел и вонзился один нож. В десятку. Армейский кинжал.

Андрей, выдернув нож, сам перешёл на восьмую черту и улыбаясь посмотрел на судей. И по кивку гаражного рабочего кинул, даже не повернув головы к мишени.

Десятка! Зрители взорвались радостным рёвом. Андрей оглянулся в поисках несуществующей девятой черты и комично развёл руками. Дескать, что дальше-то? Ему ответили хохотом и восхищённым свистом.

– Забирай нож и жди результата, – улыбнулся Берт.

Андрей дурашливо дёрнул головой в поклоне и независимой играющей походкой пошёл к мишени. Выдернул глубоко вонзившийся кинжал, подбросил в воздух, поймал на лету и мягким скользящим движением спрятал в сапог.

– Браво! – вырвалось у Старцева и по-русски: – Ах ты, блатарь какой!

Джонатан не успел переспросить. К нему уже подходили с поздравлениями и проигрышами.