На руинах «Колдовства»

Арист чувствовал себя раздраженным и взвинченным. Он хотел, чтобы путешествие закончилось, однако не испытывал особой радости от того, что ждало его в конце. Когда болезненные воспоминания о Симоне Арчер вспыхивали в его мозгу, он старательно отгонял их.

«Цыганская Королева» подошла к своему причалу, проскользнув между груженой баржей и другим пароходом. Арист оставил капитана и пошел готовиться к встрече с одним из грузоотправителей.

Когда несколько дней спустя Арист вернулся в Новый Орлеан, то не стал никого навещать в городе и сразу отправился в Бельфлер, поручив своему агенту следить за разгрузкой «Цыганской Королевы». Он надеялся обрести в Бельфлере душевный покой. Но этому не суждено было случиться.

Когда плоскодонка, которую он нанял, чтобы перебраться через озеро, подошла к пирсу Бельфлера, стройная темноволосая женщина на галерее приветственно подняла руку и быстро сбежала по отлогой лужайке ему навстречу.

У Ариста перехватило дыхание, болезненно забилось сердце. Какого дьявола?.. Затем он узнал Элен де Ларж и испытал острое разочарование, такое же удивительное, как и неожиданное.

Черные волосы Элен сияли на солнце, она широко улыбалась.

— Добро пожаловать домой, дорогой.

Он поцеловал ее руку, помедлив, чтобы успокоиться.

— Спасибо, Элен. Но вы — сюрприз. Я ожидал, что вы проведете лето с одной из ваших подруг.

— Я еще в трауре, Арист, а поэтому не очень удобная гостья для тех, кто собирается веселиться. Я вспомнила о восхитительном ветре с озера в Бельфлере и как мы с Филиппом наслаждались вашим гостеприимством и убедила себя, что слуги радушно встретят меня в ваше отсутствие.

— И они не разочаровали вас?

— О нет.

Она стояла близко к нему, и в жаркий день запах ее духов казался слишком резким.

— Тогда позвольте мне присоединиться к ним, — сказал он как можно вежливее.

— Я была уверена в этом, — сказала она, улыбаясь. — Здесь просто божественно. Я наслаждалась уединением, но еще больше буду счастлива в вашей компании. Однако я не собираюсь компрометировать вас, мой дорогой. Как только мы обсудим мою собственность в Фолс-Ривер, я вернусь в город.

— Зачем вам возвращаться в такую жару?

— Я не хочу, чтобы наши друзья сплетничали из-за того, что я ваша единственная гостья.

— Я приглашу других гостей, — сказал он с поспешностью, которая ему самому показалась не очень лестной. — И приличия будут соблюдены.

Элен нежно пожала его руку и прошептала: «Спасибо, дорогой друг», явно предпочитая поверить, что он хочет, чтобы она осталась.

Лакей, путешествовавший с ним, выгрузил на берег багаж. К нему на помощь прибежал слуга из дома.

— Повариха начала готовить ваши любимые блюда, как только мы заметили лодку и решили, что вы на борту. Мы с ней прекрасно поладили. Она — сокровище, Арист.

«Она не могла высказаться яснее, — подумал Арист. Элен все еще тешит себя надеждой, что теперь, после похорон Филиппа, я сделаю ей предложение».

Сокрушающая тяжесть усталости навалилась на его плечи, когда они рука об руку поднимались на галерею Бельфлера, где выстроились для приветствия домашние слуги.

Алекс и Орелия отправились в казино, в ресторан мадам Клео, в таком веселом настроении, что Симона была заинтригована. Она вообще удивилась, что Орелия согласилась пообедать в общественном месте. Оставалось только предположить, что краткое затворничество, вызванное ставшей заметной беременностью, угнетало Орелию, и она была рада возможности развлечься.

Как бы то ни было, очаровательная Орелия была искренне счастлива, и это радовало Симону. Сама она очень сильно нервничала, не зная, сможет ли вручить деньги месье Отиса, не привлекая нежелательного внимания, и удастся ли ей поговорить с Клео наедине.

Экипаж катился вдоль озера в ранних сумерках. Под дубами и амбровыми деревьями, выстроившимися у дороги, мерцали светлячки. Кучер пел густым басом, перекрывая хор древесных лягушек. Алекс взглянул на Орелию и стал подпевать кучеру приятным тенором. Взгляд, которым обменялись брат и его жена, полный любви и смеха, вызвал у Симоны острую зависть.

И она знала любовь, но какую короткую!

Казино, как драгоценность, сверкало в темноте. Вдоль длинной аллеи до входа горели факелы, и все окна были ярко освещены. Симона жадно вглядывалась в старый особняк.

— Я увижу мадам Клео? — спросила она Алекса. — Или она проводит все время с игроками?

— Мне говорили, что она обычно появляется в ресторане поздороваться с важными гостями, — сказал Алекс.

— Я надеюсь, она сочтет нас важными гостями, — легкомысленно сказала Симона и удивилась, перехватив странно довольный взгляд, которым обменялись ее спутники.

Чернокожий метрдотель встретил их в вестибюле и проводил к столику у дальней стены прекрасно обставленного зала. Стены были обиты темно-красным шелком, на них висело много картин в изысканных золоченых рамах. На покрытых льняными скатертями столиках горели свечи, по одной на каждом столике. Большинство из них были заняты, но Симона не заметила никого из знакомых.