На руинах «Колдовства»

— Я не знаю, чувствовать мне себя польщенной или возбудить против него уголовное дело, — обратилась Симона к Соренсену, и снова все рассмеялись.

— Если он откажется, — любезно сказал Соренсен, — пожалуйста, попросите меня, мисс Арчер.

— Я запомню, месье.

Когда Мелодия предложила дамам вернуться в салон, а джентльменам выкурить сигары и выпить бренди в библиотеке, Алексу удалось на минутку задержать Симону в холле.

— Что это за разговоры о мадам Клео? — тихо спросил он. — Почему ты хочешь познакомиться с ней?

— Это каприз, Алекс. Почему я должна иметь причину?

— Потому что, я думаю, она у тебя есть.

Алекс говорил серьезно. Симона задумчиво посмотрела на него. Знает ли он?

Алекс, в свою очередь, смотрел на нее и думал: «Что она знает? Сказать ли ей?» И решил, что, если говорить ей о связи Клео с Арчерами, это должна сделать сама Орелия.

— Ладно, я отвезу тебя, — неожиданно сказал он. — Но только если Орелия согласится поехать.

— Но она беременна! — тихо возразила Симона.

— Именно поэтому, — сказал Алекс с вызывающей усмешкой.

Они расстались, и Симона присоединилась к дамам.

Час спустя, уезжая, Соренсен поцеловал руку Симоны и сказал:

— Мисс Арчер, надеюсь, я могу иногда видеться с вами?

— Я уверена, что мы встретимся снова, мистер Соренсен, поскольку Новый Орлеан одержим балами и празднествами.

— Если бы я мог наве…

— Я обещаю оставить для вас танец на следующем балу.

Он поблагодарил ее с печальной улыбкой. После его отъезда она поднималась по лестнице, испытывая пронзительную тоску по Аристу. Легко постучав в дверь Орелии, она решила, что никогда больше не откроет сердце ни одному мужчине. Только своим легко возбудимым, но более предсказуемым лошадям!

Арист стоял на мостике «Цыганской Королевы» с капитаном Эдмондсом, наблюдая за появлением зданий и причалов Сен-Луиса. Порт был забит речными судами всех типов: от старинных плоскодонок до колесных пароходов. Набережную заполняла пестрая толпа портовых рабочих, индейцев, охотников и скотоводов, приехавших продать свою продукцию и купить провиант у мужчин в темных сюртуках и цилиндрах. На высоких берегах реки сквозь деревья виднелись белые дома богачей. Оживленно гудящий Сен-Луис был воротами быстро расширяющегося Запада.

Они пристанут здесь на ночь и после разгрузки и приема нового груза отправятся дальше, к Натчезу и Новому Орлеану. Впервые Арист не ожидал с нетерпением возвращения в Бельфлер и родной город. Казалось, вся энергия и радость покинули его жизнь.

В этом путешествии, встречаясь в северных городах с грузоотправителями, принимая заказы и ведя переговоры о тарифах, он чаще, чем раньше, сталкивался с антиюжными настроениями.

— Антирабовладельческие фракции агрессивнее и шумнее, чем в мои первые посещения Севера, — сказал он капитану Эдмондсу. — Многие северяне возмущаются властью, которой обладают в конгрессе наши южные депутаты. Я слышал гневные обсуждения решения Верховного суда по делу Дреда Скотта и Закона о беглых рабах, практически аннулирующего Миссурийский компромисс, разделивший штаты на свободные и рабовладельческие.

— Неужели? — сказал капитан Эдмондс, выбивая пепел из трубки.

— Им не нравятся охотники за рабами, наводнившие свободные штаты в поисках беглецов. И меня неоднократно спрашивали, почему так много беглых рабов, если, как мы утверждаем, рабовладельцы — благотворители.

— Хороший вопрос, — сказал англичанин.

— И мне рассказали о случае в Вашингтоне, когда охотники за рабами похитили свободного цветного и отправили его на Юг, как раба. Столько возмущения… Их горячие головы настаивают на отделении от Союза. Однако я не могу поверить, что найдется достаточно радикалов, чтобы спровоцировать нас на войну из-за рабства.

— Надеюсь, этого не случится, — сказал капитан Эдмондс, снова разжигая трубку.

— Север нуждается в рабстве так же, как и мы, капитан. Аболиционисты забывают об этом. Наши рабы выращивают сырье для их фабрик и производят сахар для их пищевой промышленности.

Капитан Эдмондс мудро кивнул.

Арист воодушевился, чувствуя необходимость выразить свою все растушую тревогу из-за расширяющейся трещины в Союзе. Разделение Союза, этого замечательного эксперимента в самоуправлении народа, было бы трагедией.

— Что такое их заводские рабочие, если не белые рабы? Север эксплуатирует свой рабочий класс, не заботясь о его здоровье и благосостоянии. Какое они имеют право критиковать нашу более благотворительную систему?

— Возможно, вы правы, — сказал капитан Эдмондс, безмятежно куря трубку.

Арист почувствовал мимолетную зависть к миру и довольству, которые Эдмондс, казалось, находил в своей трубке.

— Почему вы не женаты, Эдмондс?

Капитан не обиделся и не проявил нежелания отвечать на резкий и необычно личный вопрос Ариста.

— Ну, — задумчиво сказал он, — наверное, это не очень подходящая жизнь для женщины, когда муж все время на реке?

— Наверное, — согласился Арист и подумал, не было ли у капитана одной особой женщины, которая отказалась жить с ним на корабле. Но он не был расположен продолжать такую личную тему.