На руинах Константинополя. Хищники и безумцы

После совета Мехмед вместе с Заганосом объехал войско и ещё раз проверил, все ли готовы к предстоящей битве, но когда эти два Искендера ехали бок о бок, то Шехабеддину порой казалось, что Заганосу достаётся чуть больше почёта. Стоило Заганосу обратиться к войскам, как воины потрясали мечами, выкрикивали славословия. Перед султаном люди робели и замирали.

К тому времени все воины уже знали о том, чем закончился совет. Там решили, что один день войско будет отдыхать, а затем, в последнюю ночь убывающей луны, пойдёт на штурм города, причём сразу со всех сторон. В ходе заседания Мехмед, глядя на огромную карту городских укреплений (нарисованную не на бумаге, а на куске полотна и разложенную перед ним), сам определил, кто с какой стороны нападёт.

Заганос должен был напасть с севера — преодолеть залив, имевший форму рога, по заранее построенному плавучему мосту. По этому мосту следовало переправить не только воинов, но и осадные машины, а затем немедленно вступить в бой.

Жаль, что «верная тень» Шехабеддина об этом не знала и поэтому предприняла то, что не совсем отвечало планам её господина. Получив очередную записку на стреле, евнух не удержался от досадливого вздоха, но всё же не мог не поделиться известием с Заганосом.

«Мой человек прислал очень важное письмо», — собирался сказать Шехабеддин, явившись в шатёр к другу. Из шатра в это время вышли несколько начальников низкого ранга, но ещё десяток стояли внутри, получая чёткие указания от Заганоса. Сам он сидел на большом тюфяке перед низким столиком, на котором была развёрнута карта, а по осанке и манере говорить чем-то напоминал правителя.

Шехабеддин остановился в отдалении. Не привлекая к себе внимания, евнух наблюдал за другом и наслаждался зрелищем. Особенно когда Заганос непроизвольно поглаживал свою красивую тёмную бороду, подобную бороде Искендера.

Правда, евнух почти сразу оказался замечен. Заганос отпустил ещё нескольких начальников, остальным велел подождать снаружи, а когда в шатре не осталось посторонних, спросил:

— Что в письме? — Ведь Шехабеддин отправился к другу со стрелой и запиской в руках.

— Мой человек случайно узнал о старом подземном ходе, — ответил евнух. — Ход ведёт из дворца правителя румов к подножию западных стен. Мой человек особо отметил, что сейчас правитель не живёт во дворце. Дворец охраняют франки, которые глупы и беспечны, поэтому завтра ночью мой человек попытается пробраться во дворец и открыть ход. Если это удастся, будет подан знак — зажжённый факел у подножия стены. Он будет обозначать место, где находится вход. Мой человек просит, чтобы у стен возле дворца затаился сильный отряд, готовый действовать в любую минуту. Если они увидят знак, пусть не медлят.

Заганос сразу оживился:

— О! Аллаху было угодно, чтобы твой человек наметил своё дело как раз на ту ночь, когда состоится штурм. Если твой человек сумеет открыть ход, это очень нам поможет.

Шехабеддин надул губы и шумно выдохнул:

— Кому именно поможет, мой друг?

— Нашему войску, — ответил Заганос, не понимая, к чему вопрос.

— Но дворец правителя румов находится у западных стен, — напомнил евнух, склоняясь над картой. — А ты, согласно приказу нашего повелителя, будешь штурмовать северную стену. Если затея с подземным ходом поможет взять город, то поможет не тебе. Кто будет штурмовать стену возле дворца?

— Караджа-паша, — ответил Заганос, который, судя по всему, прекрасно помнил даже те подробности плана, которые не касались его подчинённых. — Это достойный человек, который верит, что город будет взят. Караджа-паша — не сторонник Халила. Почему же нам не помочь ему?

— И всё же жаль, что тот участок стены штурмуют не твои люди, — досадливо проговорил евнух.

Заганос поднялся с тюфяка и, встав рядом с Шехабедди-ном, всё так же изучавшим карту, очень серьёзно ответил:

— Не жалей.

— Не жалеть? — Евнух распрямился, повернулся к другу и посмотрел на него, опять мысленно отметив, что тот в последние дни отличается особенной, царственной осанкой.

— Не жалей, — повторил Заганос. — Мы с тобой сообщим Карадже-паше о намерениях твоего человека, потому что чем больше в нашем войске единства, тем больше уверенности в победе. Румы разобщены, и даже перед лицом опасности они не забывают своих распрей. Но мы не совершим эту ошибку.

— Если мой Искендер говорит, я всецело доверяю этим словам, — так же серьёзно произнёс евнух.

Настал день, когда Искендер полностью явил себя. Герой всегда знает, как лучше поступить, и потому Багой не должен был противоречить.

Часть II ХИЩНИКИ И БЕЗУМЦЫ

Утро 29 мая 1453 года