На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Каподистрия решил воспользоваться неудачно проведенной границей и свалить всю вину на Леопольда; он очень умно сослался на декрет, принятый в Аргосе, который гласил, что переговоры должны были быть одобрены законодательным органом. Он намекнул, что Леопольду не мешало бы обратиться в веру своих будущих подданных, ибо сам президент исповедовал православие. Каподистрия пытался не допустить, чтобы приветственные адреса греков достигли Леопольда; а тех, кто их подписал, он считал своими врагами.

Все это, помимо отдаленной перспективы стать регентом Англии (ибо его покойная жена была дочерью Георга IV), так подействовало на Леопольда Саксен-Кобургского, что в мае он наотрез отказался принимать греческий трон. Через год он стал королем Бельгии, но потом часто сожалел о том, что отказался от греческого трона. Какой романтической была бы его жизнь в Афинах! А ему пришлось скучать в уютном, но ужасно прозаическом Брюсселе. В наши дни (в начале XX в.) самым поучительным стало его пророческое предупреждение о судьбе Крита.

Каподистрии удалось избавиться от Саксен-Кобурга, но это настроило против него все население страны. Его собственное поведение и революционный дух, которого он набрался во время Июльской 1830 года революции в Париже, породили растущее недовольство греков. Успех вскружил ему голову; он стал подражать аристократам, а некоторые из его решений были столь же непопулярны, как и те, из-за которых французский король Карл Х потерял свой трон.

Каподистрия объявил, что подписание адреса Леопольду будет рассматриваться как уголовное преступление, так же как позже в Италии «дурные слова о Гарибальди» стали достаточным доказательством вины человека. Каподистрия отправил русские корабли, чтобы заставить независимых майнатов платить ему налог; ему не удалось добиться вывода турецких войск из Акрополя и Эвбеи, ибо турки заявили, что не сдвинутся с места, если не получат компенсации за свою личную собственность. Они обещали уйти только после того, как будет завершено проведение границ.

Каподистрии не удалось найти деньги на выплату компенсации туркам, а великие державы, подписавшие договор, тянули с урегулированием границ: во Франции случилась очередная революция, а в Польше – восстание против русского царя.

Турецкий гарнизон покинул Акрополь только 31 марта 1833 года, через полтора года после смерти Каподистрии; афиняне резко критиковали его управление, а военный мятеж показал, что ждет Грецию в будущем.

Хуже всего, отказ Каподистрии выплатить компенсацию жителям острова Идра за их потери в войне породил мощную оппозицию его власти на этом влиятельном острове. Идриоты начали выпускать газету под названием «Аврора», в которой выражали свое недовольство; Каподистрия ее запретил, но вместо нее стал выходить журнал «Аполлон», который печатался в Нафплионе, куда из Эгины переехало правительство Греции.

Первый выпуск этого журнала был сильно отредактирован Виаро – все острые статьи были сильно смягчены, и редактор перенес его издание на непокорный остров, где он сразу же превратился в орган оппозиции; в его программе появились требования «Конгресса и Конституции». После этого Идра заявила, что больше не подчиняется власти президента, и превратилась в практически независимое содружество, которым управлял комитет местных магнатов. Остров Сирос, самое процветающее коммерческое сообщество в Греции, недовольное законами Каподистрии о торговле, поддержал Идру. Этого он уже не смог вынести; на Сирос отправился флот, чтобы наказать жителей острова.

Однако еще до того, как флот покинул Порос, «Конституционный комитет» Идры велел адмиралу Мяулису, одному из своих членов, вместе с Маврокордатосом захватить арсенал Пороса. Мяулис с присущей ему энергией взялся за выполнение этого задания, но, не сумев убедить Канариса, который командовал корветом, присоединиться к сторонникам конституции, отправил своего старого товарища под арест. Узнав об этом, президент воспылал жаждой мести и, позабыв о своей дипломатии, обратился к русскому адмиралу Рикорду, который оказался в ту пору в Нафплионе, с просьбой наказать мятежников.

Рикорд отправился на Порос и велел Мяулису сдать арсенал; греческий адмирал ответил, что не признает над собой никакой власти, кроме комитета на Идре. Русский адмирал вспыхнул от гнева; греческий патриот заявил, что выполнит свой долг. В это время на остров неожиданно прибыли французский и английский адмиралы, но, узнав, в чем дело, отправились на Нафплион за инструкциями. А тем временем люди Рикорда вступили в бой с судном, пришедшим с Идры; Каподистрия прислал Рикорду послание, в котором намекнул, что он должен нанести удар до возвращения адмиралов.

13 августа 1831 года Рикорд занял позицию для обстрела греческого флота, но Мяулис прислал ему сообщение, что он лучше взорвет свои суда, чем сдастся. И идриот выполнил свое обещание: над прекрасной бухтой Пороса прогремел мощный взрыв; обломки греческих судов взлетели в воздух, а Мяулис бежал со своей командой на Идру.