На руинах пирамид

— Да мне только одну буковку поменять. Хочу стать не Шалашниковым, а Калашниковым. Сколько это будет стоить?

Францев пожал плечами.

— Думаю, что за одну букву много не запросят. А чего ты вдруг решил?

— Да не вдруг. Я давно уже об этом думал. Во-первых, с детства дразнят… Ну ладно в детстве было, я, можно сказать, забыл… А тут я с женщиной стал встречаться… В смысле, серьезно все у нас…

— Наконец-то, — поддержал мужчину Николай.

Посетитель кивнул.

— У меня, конечно, и другие были, но на этот раз я наконец решился, что женюсь… то есть решил жениться. Она вроде тоже не прочь… В смысле замуж. Но колеблется, мягко говоря. Что, говорит, за фамилия у вас, Вася? Вот, предположим, я соглашаюсь стать вашей женой и что? Стану Зинаидой Шалашниковой? А вдруг кто-нибудь меня будет называть Шалашовкой?

— А вообще это мысль! — громко произнес участковый, подумав о своем.

— По поводу перемены фамилии? — встрепенулся Шалашников.

— Именно, — произнес Николай, поднимаясь и выходя из-за стола, — так что, Василий, не теряй времени зря. Меняй одну букву, но обязательно посоветуйся с будущей женой. Вдруг она, раз такое дело, захочет стать Романовой или Шереметьевой.

— Да хоть владычицей морскою, — подхватил мужчина, — я решил быть Калашниковым и поставлю перед ней факт… То есть ее поставлю перед фактом.

Глава девятнадцатая

Францев поднялся на второй этаж, остановился возле обшарпанной двери и придавил кнопку звонка. Прислушался, потом нажал еще раз. И почти сразу за дверью прозвучал бодрый старушечий голос:

— Кто там?

— Вы в глазок поглядите и поймете, кто здесь.

— Ну гляжу. Вижу, что ты в форме. А сейчас, сам знаешь, любую форму на рынке купить можно. Хоть милиционера, хоть космонавта. Вдруг ты грабитель?

— А у вас есть что грабить?

Старуха за дверью задумалась и наконец ответила:

— Так тебе и скажи! Это, может быть, секретная информация.

— Ладно, — согласился Николай, — пойду других опрашивать. Возможно, кто-то знает что-то и тогда получит премию от ГУВД…

Он подошел к соседней квартире и позвонил. За спиной щелкнул замок. Францев обернулся и увидел приотворенную на ширину цепочки дверь, в щель выглядывала пожилая женщина в халате с ромашками.

— Чего хочешь? — спросила она.

— Да это не я хочу, — начал оправдываться Николай, — начальство гоняет с опросами, как будто других дел у меня нет. Разыскивают какую-то женщину, которая будто бы в этом районе жила. Вот раздали распечатку ее старого паспорта, но с того времени почти двадцать пять лет прошло.

Он достал из кармана согнутый лист и дал старухе. Та стала вглядываться, а потом захлопнула дверь и скрылась за ней с листочком в руках. Он опять нажал на кнопку звонка. Дверь тут же отворилась, и он снова увидел хозяйку: на сей раз она была в очках.

— Без них ничего не вижу, — начала объяснять хозяйка квартиры. — То есть вижу, конечно, но читать не могу. А раньше у меня знаешь какое зрение было! В окно смотрю и вижу, как муж из универсама и все бочком-бочком куда-то… Никто не верил, что такое зрение бывает, ведь тут до универсама… — Она говорила и рассматривала распечатку. — Нет. Не было здесь такой! Это какая-то девка совсем уж молодая. А здесь она не проживала вроде.

Францев показал на квартиру, в дверь которой собирался звонить.

— А мне говорили, что здесь обитала семья: бабушка и ее дочь с ребенком, девочкой…